Иллюстратор Сергей Корсун
Корректор Ольга Решетникова
© Роман Савин, 2018
© Сергей Корсун, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4485-9333-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все события и персонажи вымышлены, а любые совпадения случайны. Моя повесть – это сказка для взрослых, которая начинается с буквы «а».
./а/история государства и права зарубежных стран/
У меня было два пути. Либо я сдаю сессию и еду на море, либо я не сдаю сессию и еду в армию.
Год назад та же дилемма чуть не решилась в пользу армии – я завалил тогда сопромат и вылетел из института. Теперь я учился на юрфаке, но, увы, остался тем же Ромой Мониным.
Как сказал Пауст, от перемены мест дебилами дебилы не меняются.
…
У технарей есть поговорка: «Сдал сопромат – можешь жениться». Для студентов юрфака сопроматом являлась история государства и права зарубежных стран.
Как водится, самый непрактичный предмет опекался самым деспотичным преподом. Звали её Надежда Викторовна.
Надежда Викторовна любила свой курс, как мать дитя: ревниво, нежно, страстно. Не разделявший этой любви считался врагом юриспруденции и ленивой скотиной.
Я этой любви не разделял.
Во-первых, я был ленивой скотиной.
Во-вторых, я уже устал от теорий, историй и абстракций. Единственной темой, в которой я как-то шарил, была Война за независимость США – я сдал по ней курсовую.
Понимая, что шансов ноль, я обратился к старинному колдовству. В полночь перед экзаменом я распахнул форточку, высунул руку с зачёткой и крикнул: «Халява, лети!».
И настало утро. И сработала дедова метода! К дверям аудитории подошла аспирантка Юля Капустина и объявила трясущимся от страха колдунам и колдуньям, что Надежда Викторовна попала в пробку и экзамен начнёт принимать сама Юля, в смысле, Юлия Владимировна.
Я пошёл первым. Я всегда так делаю. Перед смертью не надышишься, а за смелость можно и троечку схлопотать.
Поскольку сдача экзамена была делом гиблым, Надежда Викторовна завела на кафедре такую систему: если не знаешь билет, то можешь вытащить другой, но оценка снижается на балл.
Тащу первый билет – вопросы по Франции и Японии. Тащу второй – вопросы по Франции и Германии.
Смотрю на Юлю – она кивает. Германия и Англия. Смотрю на Юлю – она кивает. Франция и США (отмена рабства).
…
С Юлей мы встречались только по учёбе. И сталкивались в коридорах: «Здрасьте!» – «Здрасьте!». Не самое близкое общение. Но вот странное дело: увижу её – сердце начинает колотиться, а грудь – как в тисках.
Но это не имело значения, ведь у Юли ко мне интереса не было. Никакого.
– Может быть, вам все билеты перевернуть?
– А можно?
Юля ничего не сказала. Она отошла к окну и уставилась на ладно скроенную московскую пробку, в которой где-то неподалёку изнемогала Надежда Викторовна.
Я быстренько перебрал все билеты и нашёл тот, где оба вопроса касались Войны за независимость.
Ответив без подготовки, я получил «хорошо» и поехал в Китай-город к Паусту.
С Вовчиком Паустовским мы познакомились ещё в Полиграфе – это там я завалил сопромат.
Чтобы отметить моё фиаско, Пауст прикупил ящик «Гиннеса» и честно ждал меня, не открывая ни одной бутылки, – «Аж обезводился весь!».
Он немного приуныл, увидев мою зачётку, ведь уже с утра репетировал речь, что «кто не служил, тот не мужик». Но после трёх бутылок Пауст размяк, заулыбался. Его жена Марина накрыла на стол, и мы сели праздновать.
…
В разгар праздника в дверь позвонили. Марина открыла, и в нашу кухоньку вошла… Юля. Если бы к нам заглянула Жанна д’Арк, я был бы удивлён меньше.
От неожиданности я выпустил из пальцев ложку, и она со звоном упала в тарелку с супом, обрызгав, в основном, Пауста. Пауст вскочил, как будто суп был серной кислотой, и бросился к раковине отмывать свою рубашку.
Юля же чмокнула его в щёчку и уселась за стол.
Я уже рассказал о блистательной сдаче истории государства и права зарубежных стран и не мог понять, догадались ли Пауст и Марина, что их подруга меня и спасла.
– Привет, я Юля! – улыбнулась Юля.
– Привет, я Рома! – просипел я, еле дыша.
– Пожрать принесла? – повернулся к ней Пауст.
…
Я был настолько ошеломлён нашей встречей, что не знал, как себя вести. Поэтому я тоже сделал вид, что мы познакомились лишь минуту назад.
Отчасти так оно и было: девушка-аспирантка преобразилась в девушку-девушку – она была красива и высока, с длинными тёмными волосами и приятными чертами лица. Уверенная в себе и задорная. Никаких тебе волос пучком, серых костюмов и обращения на «вы».
И мне вдруг показалось, что я ей тоже нравлюсь, отчего она стала для меня ещё привлекательнее.
– Юль, прикинь, Ромыч сдал-таки последний экзамен и едет… Куда ты, кстати, едешь? Кстати, он тоже юрист.
Пауст врубил Квинов и пустился в пляс, закрыв глаза и размахивая полами рубашки, пытаясь просушить её.
…
Вечер тёк легко и ровно. Мы просто болтали ни о чём, ели и пили. Уже скоро Пауст с Мариной ушли в гостиную, а мы с Юлей переместились в детскую. Юля растянулась на диване, положив мне голову на колени.
– Юля, ты меня сегодня реально спасла. Но, скажи, почему ты не сказала ребятам, что знаешь меня?
– Ром, да какая разница? Лучше поцелуй меня.
Что я немедленно и сделал.
В дверь позвонили, и мы услышали мужской голос:
– Я знаю, что она здесь! Её машина под окном.
В прихожей началась возня и в комнату на каком-то чуваке въехал Пауст.
– Ромик, гаси его!
Чувак – а был он кстати нашего возраста, как ретивый конь, взбрыкнул и стряхнул Пауста прямо в ящик с игрушками. А мне прописал в глаз с правой:
– Лови, гад!
– Сам ты гад! – ответил я ему с правой же в пузо.
Чувак сложился пополам и его тут же оседлал Пауст, сверкнув, как молнией, своими оранжевыми трусами.
Они вместе скатились на пол. Чувак зашипел:
– Да пошли вы все! (Юле) И ты, шлюха, тоже! (Паусту) Пусти уже!
Пауст ослабил хватку.
Его оппонент вырвался, вскочил на ноги и быстрым шагом вышел вон. Я оделся и тоже направился к двери. Юля остановила меня:
– Рома, прошу, не уезжай.
– Поиграть захотела? Ну-ну.
– Ты можешь остаться хоть на минуту?
– Я уезжаю.
Я и сам не понимал своей реакции.
Но гнев и разочарование были так сильны, что разбираться мне ни в чём не хотелось.
– Тогда возьми это с собой. – Юля поцеловала меня в шею.
Я задержался на секунду-другую, понимая, что не должен уходить.
И ушёл.
Я добрался до своего дома на Юго-Западной, но домой мне не хотелось, и я пошёл в парк. Из-за гаражей выплыл знакомый персонаж с огромным ньюфаундлендом на поводке.
– Чижик!
– Ромик!
Это был друг детства Витя Рыжов. Но Витей его никто не звал, а все звали Чижиком – спасибо фильму «Приключения Электроника».
– А что у тебя с фейсом?
– Да так, получил. А ты тут чего?