Из подъезда в темное осеннее утро вышла женщина невысокого роста. На ней было коричневое пальто из болоньевой ткани, на голове – такого же цвета шерстяной шарф, из которого выбивались темно-русые с сединой волосы, на плече висела большая черная сумка, в руке она держала пакет с мусором. Женщина глубоко вдохнула морозный воздух и направилась к контейнерам. Сначала она открыла крышку и выбросила мусор, потом достала из сумки пакет с кошачьим кормом. Расчистив ногой на площадке снег, высыпала на нее разноцветные гранулы.
– Кыцы-кыцы-кыцы, – громко позвала женщина, никто на зов не откликнулся. – Холодно, в подвалах прячутся, – тихо сказала она.
За эти две странности – подкармливать бездомных животных и разговаривать с собой – многие в городе считали ее сумасшедшей. Кто-то знал о ее трагедии и жалел: «Бедняжка, она и раньше была немного не в себе, а после того происшествия совсем спятила…»
Не дождавшись котов, женщина, не спеша, направилась к автобусной остановке.
Музей, где работала Мария (так зовут женщину в коричневом пальто), ютился в глухом переулке. Кроме здания музея здесь расположилось еще несколько старых одноэтажных домов из дерева и кирпича. Кирпичные домики были выкрашены в такой же грязно-желтый цвет, как и музей. Напротив музея расположился небольшой запущенный сквер с выброшенными памятниками. Мария посмотрела на памятник Ленину. Возле него все еще стояла корзина с цветами, сейчас припорошенная снегом, – подарок от местных коммунистов на 7 ноября. Презрительно улыбнувшись, женщина достала связку ключей. Сначала отключила сигнализацию, потом открыла дверь, немного потопала у входа, чтобы отряхнуть снег с сапог, и вошла в темное здание.
Почти никто в музее не знал, сколько Марии лет. Кожа на ее лице была еще молодая, почти без заметных морщин. Только глубокие борозды пролегли от крыльев носа к уголкам рта. Они выдавали в ней некогда улыбчивую женщину. Выраженные носогубные складки, собранные в хвост поседевшие волосы и тонкие плотно сжатые губы делали ее старше. Первое время, как только Мария пришла работать в музей смотрителем, некоторые наиболее любопытные коллеги обсудили ее внешний вид, решили, что женщине более сорока лет, и на этом потеряли к ней интерес. На самом деле Марии было всего тридцать.
Сняв в гардеробе пальто и шарф, переобувшись, Мария отправилась в подсобку за ветошью. Как всегда, протирая стекла в зале, она задержалась у макета средневекового замка. Сотни лет назад в этом замке зародилась одна из известнейших историй любви. Сейчас от строения остались лишь руины. Она погрузилась в воспоминания: о любви Барбары и Августа, о своем муже и трагедии…
Услышав приближающиеся голоса, Мария поняла, что в ее зал идут посетители. Видимо, она провела много времени в мире грез. Она быстро отнесла ветошь и бутылку с чистящим средством, поправила у зеркала волосы и бейдж, и вернулась на рабочее место.
– …Замок в Гераноинах был большой и неприступный. В огромном саду, разбитом возле замка, в обрамлении осенних цветов Август встретил не мрачную вдову, а красивую радостную женщину. Он влюбился в нее с первого взгляда. Барбара ответила ему взаимностью. Весь октябрь влюбленные провели вместе.
Сегодня экскурсию проводила Ксения. Молодая высокая девушка с длинной рыжей косой. Марии нравилась Ксения. Нравились ее умные светло-карие глаза, открытый чистый лоб, маленький нос, украшенный веснушками.
Тихим уверенным голосом Ксения продолжала:
– В ноябре в Гераноины приехали братья Барбары – Николай Рыжий и Николай Черный – чтобы попытаться сохранить что-нибудь из наследства Станислава Гаштольда, умершего мужа Барбары. Когда они увидели, с какой любовью король смотрит на вдову, они поняли, что Барбара сможет оставить себе все, что захочет. Радзивиллы решили воспользоваться близкими отношениями сестры и Августа и стать приближенными молодого короля. Вскоре Барбара вернулась к матери в Вильну, король – в свой виленский замок, они продолжали встречаться.
Королеве Боне доложили, что у сына новая любовница. Это ее ничуть не беспокоило. Ее тревожили возможные происки Радзивиллов, но пока все было, как ей казалось, под контролем. Молодой король веселился в Вильне и не вмешивался в дела. В один из осенних дней Августа посетили послы императора и напомнили, что его жена уже целый год одна скучает в Кракове. А через несколько дней Август получил письмо от отца с требованием забирать Елизавету в Вильну и позаботиться о будущем наследнике. Братья посоветовали соглашаться на приезд королевы, при этом продолжать встречаться с Барбарой.
Молодая королева торжественно въехала в Вильну рядом со своим красивым супругом. Но он ни разу не зашел в ее спальню. Весной Август и вовсе с ней попрощался и уехал в Краков. Елизавета не могла поехать вместе с ним по причине плохого здоровья. Опасения медиков были не напрасны: вскоре у нее случился тяжелый приступ эпилепсии, после которого она умерла.
Весть о смерти жены застала Августа на Вавеле. Несмотря на сплетни, что молодую королеву отравили по ее приказу, Бона была рада кончине Елизаветы. Теперь она могла бы совершить задуманное: женить сына на французской принцессе, дождаться наследника трона и короны.
После смерти молодой королевы прошел год. Отношения Барбары и Августа продолжались, их любовь за это время окрепла. Молодой король с неприязнью думал о новой женитьбе. Барбара же боялась нового брака любимого и обратилась за советом к братьям, как его удержать. Радзивиллы посоветовали заставить Августа жениться на ней. Но поскольку она не решалась говорить с королем об этом, братья подвизались в этом щекотливом вопросе. Они взяли с Августа обещание, что он не будет больше тайно встречаться с их сестрой, позорить их семью и отпугивать возможных женихов. Король не смог сдержать обещание, а также не хотел, чтобы Барбара Гаштольд во второй раз выходила замуж, и тайно обвенчался с ней.
Узнав о тайном браке сына, Бона разозлилась. Успокоилась только тем, что брак могли признать незаконным на ближайшем сейме. Она всячески способствовала этому. Также старый король уговаривал сына разорвать эти отношения. Но он понимал, что сын вряд ли откажется от жены, так как он очень упрям, в его жилах текла кровь Ягеллонов и Сфорца.
Перед Пасхой старый король тяжело заболел и умер. Август объявил в Литве траур, сообщил литовским вельможам о своем браке, представил жену и отправился в Краков на похороны отца.
Итак, королем Польши стал Сигизмунд II Август.
Сейм открылся в октябре. Как и ожидалось, он не признал тайный брак короля, а Барбару – королевой Польши. Споры о коронации Барбары закончились тем, что король в сердцах воскликнул, что скорее отречется от короны, нежели от своей жены, он не нарушит обеты, которые дал любимой женщине перед Богом…
