ГЛАВА 1
Стылый ветер, не свойственный началу сентября, задувал под просторный кардиган. Лида поёжилась, запахнулась и поспешила в гостеприимно распахнутые двери супермаркета.
— Лидия Константиновна, здрасте! — раздалось за спиной, уже в ярко освещённом зале, среди прилавков с разноцветными фруктами — пёстрыми яблоками, сочными грушами, ароматными грейпфрутами и круглобокими, обещающими сочную, сладкую мякоть арбузами.
— Здравствуйте, — она оглядела подопечных. Вытянулись за лето, загорели. Семёнов и вовсе подтянулся, превратившись в интересного юношу. Не скажешь, что пару лет назад был худым, низеньким парнишкой, вечно хмурым и с сопливым носом.
— Мы из клуба идём, — затараторила двенадцатилетняя Маша, самая младшая в устоявшейся компании более старших детей. — Дверь закрыта, объявлений нет. Нас ведь не закрыли?
«Клуб» — муниципальный центр дополнительного образования для детей и подростков. Именно там, на второй работе — на должности заместителя директора, а по факту педагога — Лидия Константиновна познакомилась с ребятами.
— Нет, что ты, — Лидия улыбнулась, поспешила успокоить волнующуюся девчушку, пресечь нарастающий гул недовольства. — Клуб продолжит работать в обычном режиме, составлено расписание, вся информация на сайте. Приходите в понедельник.
— Хорошо. Спасибо! — понеслось разноголосое, где-то почти взрослое, где-то пищащие, звонкое. — До свидания!
— До свидания.
Взгляд упал на краснобокие, на вид сочные яблоки. Смертельно захотелось шарлотки по бабушкиному рецепту, с корицей. Лида выбрала несколько плодов, взвесила и, довольная, пошла вглубь супермаркета. Отлично. Вот и занятие на вечер нашлось. Придёт домой, приготовит ужин, испечет шарлотку — всё это под сериал, — перед сном почитает, и день закончится. А утром отнесёт остатки почти не съеденной шарлотки в центр психолого-педагогического сопровождения — основное место работы. Молодые специалисты будут рады лакомству.
Грохот чего-то падающего совсем рядом отвлёк от выбора сыра. Лида рефлекторно отскочила в сторону, огляделась. Стоявший рядом прилавочек-холодильник был сдвинут в сторону, толкались охранники, орали на кого-то внизу, находящегося за прилавком. Через секунду, буквально из-под ног здорового мужика в чёрной форме охраны рванул белобрысый пацанёнок, бросая на ходу недопитую банку с йогуртом. Розовая жидкость разлилась по полу, на ней тут же растянулся тот самый здоровенный охранник, изрыгая ругательства на весь белый свет.
Толпа зевак с интересом наблюдала, как четыре лба сначала ловят щуплого малого, а потом трясут его, под отчаянные мальчишеские вопли:
— Пустите, дяденька! Пустите! Больно, больно! А-а-а-а! Помогите!
Лидия не стала досматривать представление, быстро подошла к суетящейся толпе и потребовала объяснить, что происходит. Мальчишке на вид было лет десять, может быть двенадцать. Ветровка распахнута, карманы вывернуты, содержимое школьного рюкзака вывалено на пол. Не похож парнишка на вора, а если и стащил что-то — это не причина настолько вопиюще нарушать закон, применять физическую силу к ребёнку.
— Что происходит? — обратилась она к одному из охранников.
— Отойдите, женщина! — рыкнул тот в ответ.
— Я спрашиваю, что происходит?
— Вора поймали! Не видно, что ли?
— Всё, что я вижу — прямое нарушение законодательства.
— Да он полмагазина вынес!
— Я только йогурт взял, и шоколадку! — завизжал парень. — Вы права не имеете! — он продолжил выдирать собственное тщедушное тельце из лап охранника в форме с потёками злосчастного йогурта.
— Так, — Лидии надоело представление. Смотреть на льющиеся слёзы мальчишки не было никаких сил, даже если это крокодильи слёзы. — Перед вами несовершеннолетний, в первую очередь вы обязаны вызвать родителей или опекунов ребёнка, потом представителей правоохранительных органов. Допрашивать, досматривать несовершеннолетнего гражданина без участия родителей, опекунов, педагога не имеет права никто, включая полицейских.
— О правах заговорили, — здоровенный уставился на Лидию, она на него. Пришлось задрать голову, но взгляда она не отвела. — Эти гады по мелочи полмагазина обнесли! Кто за это платить будет?
— Я заплачу, — прорычала Лида, нагнулась, подняла помятую грязную банку из-под йогурта. С клубникой.
Выхватила мятый батончик шоколада из ладони мальчишки, другой рукой схватила парнишку, ещё раз убедительно проговорила все статьи административного и уголовного кодекса, которые нарушили «блюстители порядка», и двинулась к кассам. Сердобольная старушка, топтавшаяся всё время конфликта рядом, причитая, собрала канцелярию из школьного рюкзака и протянула всхлипывающему парнишке.
— Голодный, поди, — вздохнула бабуля, зеваки сочувственно закачали головами. Время сложное, в стране кризис, сколько таких вот мальчишек и девчонок отирается на улицах, пытаясь перехватить по мелочи, пока родители работают с утра до ночи за копейки. Ребёнок на то и ребёнок — ему сладкого хочется, шоколадок, жвачек, йогуртов.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил пострадавший парнишка на выходе из супермаркета. — Я пошёл, — на этом, видимо, запас хорошего воспитания закончился.
— Никуда ты не пойдёшь, — Лидия крепко держала за худое запястье. — Звони родителям, с ними отпущу.
— Отец на работе, — парень попытался вывернуться.
— Мама?
— Нету у меня матери, понятно?!
— Понятно. Не надо орать. Значит, звони отцу, — она и глазом не повела на заявление «нету матери», хотя сердце болезненно сжалось. Нету мамы… Бравирующему несчастьем пацану не нужна жалость. Ни показная, ни искренняя, никакая.
— Занят он.
Лидия Константиновна пригляделась к парнишке. Невысокий, щуплый, светлая чёлка, свисающая на тёмно-карие глаза. Одет чисто, со вкусом, не простенько. Совсем не похож на любого из подопечных Лидии Константиновны. Школьный рюкзак, наверняка, стоит дороже, чем вся одежда на ней, включая сумку с покупками и нижнее бельё. Явно из финансово благополучной среды мальчишка. Дети из таких семей в возрасте десяти — двенадцати лет не ходят по улицам без сопровождения. Сбежал из дома?
— Ничего, подождём, — Лидия Константиновна потянула за руку парня.
— Куда вы меня тащите?
— К себе домой, — она пожала плечами. Идея так себе, и с точки зрения логики, и с высоты закона. Но не отпускать же сбежавшего из-под родительского крыла ребёнка. Такие обижаются, отстаивают права, свободу, что-то бесконечно доказывают, по сути же являются одинокими, несчастными детьми, стремящимися обратить на себя внимание. — Знаешь, чертовски хочу есть, — доверительно сказала Лидия. — Только завтракала, а время к ужину. Когда папа твой заканчивает работу?
— В семь, если в городе, — косясь с подозрением ответил парень.
