Ты моя сиреневая радость,
Ты моя сиреневая грусть.
Отчего ж на сердце так тревожно,
Отчего в душе моей темно!?
Я тебя люблю ещё сильнее,
Я тебя ласкаю всё нежней.
Отчего ж на сердце так тревожно,
Отчего в душе моей темно!?
Надо бы летать подобно белой птице,
Надо бы журчать весенним ручейком.
Отчего ж на сердце так тревожно,
Отчего в душе моей темно!?
Прогоню я прочь из сердца непогоду,
Из души я выплачу печаль.
Ты моя единственная радость,
Ты моя единственная грусть!
Через года, через века —
Мы снова встретимся, любимый!
Два атома сойдутся в цвете липы,
И там сольются в нераздельной неге…
Я так люблю тебя, родная —
Всем сердцем, разумом, душой!
Что нет во мне боль страстного желанья,
Чем ощутить тебя своей женой.
Хочу, чтоб ты была, моя родная, рядом.
Чтоб ты была со мной во сне и наяву.
Хочу, чтоб смех твой мне служил наградой,
За всё пережитое не во сне, а наяву!
Твой стройный стан, твой лёгкий шаг,
Твой нежный взор и сладких губ прикосновенье.
Дышать и слушать, и молчать – с тобой,
С тобой, мой милый, добрый ангел!
Настанет день и я уйду,
Уйду в Аидовую тьму.
Уйду совсем, уйду навек,
Закрыв своей судьбины дверь.
Вы ж не ругайте, что не был Ваш,
Что не был рядом когда трудно.
Жизнь пронеслась как конь горячий!
А я всё думал – молодой,
Что всё успею, всё смогу.
Смогу исполнить песнь свою —
О чём-то важном и прекрасном.
Жизнь нас не хочет отпускать
И всё баюкает надеждой.
Не верьте, братцы, этой даме!
Берите от неё всё враз
И не надейтесь на потом,
Поскольку может не случиться.
Творите всё что в ваших силах —
Суразности иль вовсе нет.
А там, как повезёт, что больше —
Суразностей фальшивых
Иль несуразностей великих!
Судить о том подвластно лишь ему —
Тому, кто судит обо всём на свете!
Ах, Кирьяковка, родная деревенька,
Как ты люба мне, как дорога!
Где б в краях чудесных я б ни обретался,
Но милей – родные берега.
Мы в своих стремленьях словно птицы,
Сердце наше просит высоты.
Высоты ж не столько поднебесья,
Сколь высот житейской суеты.
Если ж наши крылья очень прочны,
Мы парим, порою позабыв,
О тебе, родная деревенька —
Той, что вознесла нас в эту высь.
Наша ж жизнь не соткана из нитей только рая,
Лихолетья постоянно будоражат нашу жизнь.
И случается, на смену ласковым метелям,
Вдруг ворвутся снежный вихрь или едкий чёрный дым.
Вот тогда, в такие грозные годины,
Вдруг очнёмся мы и вспомним о тебе.
О тебе, сторонушка родная,
Той, что нам верна и предана вовек.
Ты была верна в любое время года,
В летний зной и в зимнюю метель.
Ты была верна какая б непогода,
А за что? – попробуй-ка ответь.
Просто ты была верна как мать-старушка —
Верила, любила и всегда ждала.
Мы ж твои нашкодившие всуе дети,
Не всегда умели Землю-мать беречь.
Ах, Кирьяковка, родная деревенька,
Как ты люба мне, как дорога!
Где б в краях чудесных я б ни обретался,
Но милей – родные берега.
Я б желал, проснувшись на заре росистой,
Вдруг пропеть как соловей в сиреневых кустах.
Я б тогда не стал терзаться думами о смысле жизни,
А спокойно смог бы умереть с улыбкой на устах.
Я б желал, превратиться в росу,
И упасть на траву, где когда-то родился!
Ничто на свете нет страшней —
Ни смерть, дышащая тебе в лицо,
Ни горькие утраты матери иль друга,
И даже не предательство любимой.
Страшней всего на свете —
Собственной рукой
Заколотить гвоздями
Отчий дом!
Я бы лучиком хотел к тебе в ночи прийти,
И согреть твои озябшие ладони.
Я бы ключевой водой хотел к тебе прийти,
Чтобы напоить твои запёкшиеся в зное губы.
Я бы ветром пожелал к тебе прийти,
Чтобы унести все тяготы твои мирские!
Разноправный, разноликий, разноцветный мир любви.
Как жесток и как прекрасен,
Как убог и как богат ты —
Разноликий мир любви!
Я вспоминаю наши встречи
С щемящим трепетом в груди.
Мы были так с тобой беспечны
И до безумья влюблены.
Какой глупец я был, о Боже!
Что не испил любви до дна.
Теперь же мы с тобой далече,
Меж нами реки и снега.
Любить – ведь это значит верить!
Любить – ведь это значит жить!
Я не хочу, чтоб жизнь была как ветер.
Я лишь хочу, чтоб ты была моей!
Нам с тобой отпущено судьбою,
В жизни прошагать жестокие года.
Ты вдали повсюду будешь, милый,
Как бы ни крепка была любовь к тебе моя!
Разорвать на части может душу,
Затуманиться рассудок от любви к тебе.
Всё равно не станем мы друг к другу ближе, милый,
Как бы ни крепка была любовь к тебе моя!
По ночам я плачу, словно осень,
И молю свою проклятую судьбу.
Но не спустишься с небес ко мне, мой милый,
Как бы ни крепка была любовь к тебе моя!
А в душе моей бушует непогода —
Смерть и жизнь схлестнулись на краю одной межи.
Все б частички и души, и тела отдала тебе б, мой милый,
Так крепка любовь к тебе моя!
Средь тамбовских холмов и равнин,
Течёт моя реченька детства.
Ту речушку Пандой зовут
И была она так чиста и игрива.
Уже много воды с тех пор утекло,
Поразъехались люди с её берегов,
Опустели дома и деревни,
Лишь берёзка стоит на краю,
На краю той деревни над речкой.
А, ведь, было когда-то иначе —
Мужики там косили траву,
Расстилая ловко в прокосы.
Ребятня по утрам удили плотву,
Вечерами коней в ней купая.
Девы чисто стирали бельё,
Мужиков незлобиво ругая.
Но теперь не видать игривых её родничков,
Поросли берега ивняком и рогозом.
Не струится, а плачет река,
Да и слёзы её так мутны, безутешны.
К нам, живущим, кличет река,
Что настала пора возвращать все долги,
Те, которые мы ей задолжали.
Как спасти мою реченьку детства?
Вот вопрос, не дающий по ночам мне покоя.
Нам, повсюду разбросанным её землякам,
Вряд ли справиться с этой задачей.
Вся надежда на мудрость природы,
На её всепрощающий дар!
Всё опять возвернётся в начало —
Ибо речку и Землю придумал Творец!
Любите матерей своих при жизни,
Они, ведь, наши ангелы земные!
Уйдут вдруг в мир иной они назавтра
И нас уж некому так преданно любить.
И если они с нами ещё рядом,
Любите их всем фибрами души!
Пишите им, дарите им минуты счастья,
И счастье это к вам вернётся чрез много лет.
Оно заглянет в душу к вам приветливо и тихо,
И отведёт все тяготы твои.
Тебе вдруг станет так легко на сердце,
И твоя совесть будет так добра к тебе —
Что не был ты неблагодарным к маме,
Отдав ей всё, подвластное тебе.
И жизнь твоя тогда пройдёт беспечно,
Спокойствием наполнив до краёв тебя.
Я люблю тебя, Русь золотая!
Не за силу булатных мечей.
Я люблю тебя, дорогая!
Что родился в купели твоей.
Я люблю твои перелески
И приволье пшеничных полей.
Я люблю твои бурные речки
И раздолье бескрайних степей.
Но бываю я часто в печали
По причине летаргии твоей.
