© Полина Табагари, 2020
ISBN 978-5-4498-7652-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оказалось, земля не перестает крутиться,
А с разбитым сердцем можно смириться.
Солнце поднимается и бессовестно светит,
Равнодушно взирая на твою безответность.
Оказалось, в воздухе столько же кислорода,
Открывай окна пошире и дыши через силу.
Выходи за пороги-двери и иди,
Иди залечивать себя, как умеешь.
Оказалось, весна сменит зиму и
Расплавит ледяные заносы,
Цветы пробиваются через сугробы.
И надо довериться времени,
Лекарю, что всегда приходит последним.
***
Впитывая эту зелень
И общий жизнерадостный Садом,
Позволь мне не остаться,
Забрать себя домой.
Позволь не обернуться,
Хватило жены Лота,
Мы двое, что в расчете
Смешные идиоты.
И солнце лезет в окна,
Настырно просит ласки,
Заткнуть бы птичий гогот,
Но Бог разбрызгал краски.
Дело даже не в нем самом,
Он ничем не лучше других.
И было бы враньем говорить,
Что в нем текла жизнь.
В нем была та же боль,
Я узнала его по знакомым шрамам.
И неважно количество лет, месяцев, недель,
Не объяснить, что мы были роднёй,
Как прожили жизнь, и я продолжаю в ней жить.
А он отрекся, у него новая другая своя.
И я пытаюсь сложить ровно края,
Навести порядок, очистить пространство.
Делать шаги, быть послушной дочерью и мамой.
В простоте вся суть сложных вещей,
Чтобы научиться любить нам всегда выдают не тех.
И лишают памяти, как дни проходили «до»,
И что там было, поди теперь разбери.
Он сказал «нет», а потом повторил еще.
И только глупые не поймут, что все.
И когда неотвеченных перевалит за сто,
Удалишь и сотрешь, придумаешь,
Как себя обхитрить.
Потому что утром – сад, днем – работа,
Вечером – видимость, что ты в полном порядке.
Не подведи.
Будь молодцом.
Храбрая девочка Бо.
***
Мам, если ты плачешь,
То вот возьми платок.
В мире столько радости.
Смотри, я считаю дохлых пчел.
Поднимайся в горку,
Скатывайся вниз,
Если будешь смелой,
То получишь приз.
Мама, ты же взрослая,
У тебя есть все.
Ешь с утра мороженое,
Жуй ирис «Кис-кис».
Мам, я протягиваю руку,
Мы вдвоем идем.
И когда я вырасту,
Я не подведу.
***
«Да, было, – пишет.
Теперь все по-другому».
Я застреваю на середине снежной бури.
И это хорошо. У меня причина —
Уйти под ледяные пласты и ждать весны.
Все равно
Мы оба были мертвы и ожили только на время.
Другие слова после «прости»
Кажутся лишними, наглыми самозванцами.
Больно не от того, что не стала той,
Оттого, что рядом с ним было не так больно.
Я учусь быть сильной, как никогда прежде.
Потому что нежность расплавляет чёрствость,
Забывает грубость.
Да какая разница, сколько там было часов, дней, лет,
Если рана от его слов растет.
Переламывает пополам, как и этот город, который ко мне суров.
Как его свет пробивался сквозь то, что казалось запертым на века,
И теперь здесь что-то похожее на обычную жизнь,
Утром куда-то идут, вечером ждут тех, кто в пути.
В промежутках – дни, дни остановочного пути.
И мои будни – синоним тоски.
***
Солнце накрыло карамельно-сливочным светом,
Хочу увековечить,
Запечатать его в коробку, чтобы открыть дома
Ноябрьской ночью и вернуть себе кусок лета.
Я тону и таю от этого карамельно-нежного,
От невозможности до конца постичь прекрасное.
Вся лазурь и синь, зеленые мазки на песчаной полоске
И солнце, которое меняет краски.
Природа, остановившая время.
Как это уберечь, запаковать и доставать при случае?
Как мне договориться с собой, чтобы я больше тебя не мучала.
***
Пружина ослабла,
Сняли на время цепи,
Я не в роли заключенного или стражника,
Я вообще вне зоны.
Меня выпустили на волю,
Подарили море, солнце и чистого воздуха.
Казалось, для счастья нужны пуды золота,
Но нет, и этого достаточно.
На свободе узнаешь, как ты несвободен.
Как тяжелы оковы,
Как давят кандалы,
Что ты – раб расписания
И живешь два дня из семи.
***
Зима накрыла с головою.
Серо вверх, вниз, внутри.
Холодеет то, что еще вчера теплело,
Искрилось, несмотря на пургу.
Сдаются те, кто теряет надежду
Или те, кому, есть что потерять.
Небо безжизненно,
По ветру стекляшки роняют на снег.
Земля мертва, чтобы кого-то принять.
Корабли пришвартованы
Те, кто мог, давно уплыл за моря.
А ты расскажешь про то,
Что все это ты говорил,
Как другие построят мосты.
Для тебя это стены, овраги, где нет пути.
Когда мне надоест?
Все эти «И тебя», «Того же», «С тем же»?
Когда я запрещу себе
Эпистолярные затрещины?
Когда наполнюсь возмущением,
Чтобы систематически вычеркивать неуважение,
Твое открытое пренебрежение?
Когда мне станет жалко времени
Расходовать на ожидание?
Когда я обучусь искусству не-прощения,
Вычеркивая не-прощание.
Когда он затеряется в ловушке памяти,
Лишится власти
И сдаст осаду сердца смелому захватчику.
В его оправдание скажу,
Да, была счастлива и этого достаточно.
Приезжай и смотри,
Я справилась.
Параллельными стали пути.
Ты уходил и сжигал мосты.
Я добиралась вплавь, разводила костры.
Приезжай и смотри,
Как во мне веселится жизнь.
Как бушует во мне страсть.
Сгреб в охапку,
Сравнял с землей, а я проросла,
Настырная, луговой травой.
Приезжай и смотри,
Как играет в саду сын,
Как смеется взахлеб дочь.
Как тот свет, что унес с собой,
Я сменила на прожекторные огни.
Приезжай и смотри,
Как счастливые смешные не-мы,
Лепим снеговика,
Строим планы на тысячу лет вперед,
Смотрим высоко вверх,
Обещая себя беречь,
Зная, что никаких гарантий нет.
***
И чтобы ты там не решал,
Какие не строил планы,
Пейзажи менял, города,
Шагал по прохладным террасам.
Я знаю другим тебя,
Смертельно неравнодушным.
В таких вкладывают слова,
В таких помещают чувства.
И кто бы за тебя не решал,
Кому бы ни пелись песни.
Я здесь, у огня, на материке.
Врачую, колдую, грежу.
Возвожу фундамент из гранитных средневековых бут,
Чтобы когда отзвучат припевы,
Тебе было, куда вернуться,
И с кем закончить куплет.
***
От нас останется песок и камень.
С десяток странных смешных историй.
Я буду чьим-то воспоминаньем,
Ты тем, кто заживляет раны.
Мы растворимся, оставив память.
След на песке, что уползет за морем.
Мой бог, я не прошу о главном,
Заставь почувствовать себя живою.
Их назовут нашими именами,
Они нам долго смотрели в спину,
Окрепли, свыклись.
Им руки, ноги надежней крыльев.
Они нас лучше, чем мы же в прошлом,
Наивнее, любимы Богом,
Ответ найдется, если ты ищешь.
А в остальном, все временно и бестолково.
***
В четыре утра – это не более чем картинка, игра воображения.
Я подставлю каждого к шкале и они не дотягивают до отметины.
Выдыхаю твое имя, оно падает на ладонь ледяною каплею.
Согреваешься не быстрыми движениями,
А хмельными забегами с бесами.
Тебе все видится на расстоянии.
Мне – на расстоянии вытянутой руки.
К черту – послания, признания.
Никто никому не будет звонить.
Телефон как последний выживший в бою,
Он доносит плохие вести с полей.
Ты там на другом краю, и нет надежды увидеть тебя живым.
