Яркая красная лампа сирены вспыхнула, не издав ни звука, заставив помощника дежурного вздрогнуть, вырывая его из дремоты. Следом раздался резкий звук тревоги, пустив ярко-красный плафон в танец интенсивного моргания.
Подполковник Травяной схватил трубку ЗАС1, но задать вопрос не успел, в дежурное помещение влетел полковник Иванов, дежурный смены, с заспанными глазами.
– Что?! – выкрикнул он.
Но подполковник Травяной уже переводил переключатели в боевое положение, откидывая мутно-прозрачные крышки защиты, и вдавливал кнопки пусков.
Иванов понял без слов. Сон, как рукой сняло.
– Сколько целей?! – полковник рванул рубильник вниз, и бункер ПВО загерметизировался.
– Четыре! – ответил помощник дежурного.
– Захват пошел?! – Иванов включил сигнал оповещения, пробуждая северную столицу.
– Да…
На зелено-белой, а в данный момент кроваво-красной стене бункера, квадратные настенные часы показывали 3:13…
Оперативный дежурный отдела полиции всхрапнул, его туманный взор начал проясняться.
– Какого черта?.. – проворчал спросонья капитан, тупо уставившись на моргающую красную лампу воздушной тревоги.
В ту же секунду на улице, а точнее во всем городе, взвыла сирена воздушной тревоги, от чего дежурный вздрогнул.
– Внимание! Это не учебная тревога! – раздался продирающий до мурашек металлический голос. – Всем спуститься в бомбоубежище!
В помещение вбежал дежурный автоматчик.
– Семеныч, что за хрень?!
«Метро! Срочно в метро!» – пронзила паническая мысль.
– В метро, бегом! – заорал капитан, хватая фуражку на бегу.
Арсений вздрогнул от неожиданного сигнала тревоги.
Первая возникшая мысль ударила электрическим током: «Что-то с механизмом подъема моста!»
Он глянул на часы, и так зная сколько времени. Крылья Дворцового моста только замерли в крайнем положении, открывая проход потоку ночных, большегрузных судоходов.
3:13 – время тревоги.
– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!
В операторскую влетел сухопарый мужчина в сине-оранжевой робе.
– Арсений, опускай мост! – выкрикнул ворвавшийся в помещение Гордей. – Надо в метро бежать, с нашей стороны уже народ столпился!
«Точно, до Горьковской мы не успеем! На ”Адмирал” надо!» – мелькнула испуганная мысль, и пальцы Арсения пробежали по большим кнопкам и черным поворотным тумблерам пульта управления мостом.
– Наверх! – крикнул он Гордею, рванув следом.
Ступени, переходы-коридоры, ступени… Свежий воздух. Площадка. Огороженная решеткой лестница.
Вбегая с испуганными ночными гуляками на опускающийся пролет, Арсений глянул влево, Троицкий мост тоже начали сводить.
«Тимурыч, молодец, людям мост опускает! Да и сам, наверное, на Горьковскую побежал, – мелькнула мысль у Арсения. – Он должен успеть!»
Дворцовая площадь и Александровская колонна уже за спиной.
Трое мужчин в сине-оранжевых спецовках, и еще десяток человек, огибая угол дома № 2, устремились по Невскому проспекту к станции метро Адмиралтейская. По улицам также бежали перепуганные ночные прохожие, пригибаясь, будто боясь, что до них дотянется вещающий металлический голос.
Скрип тормозов резанул по ушам. С Невского проспекта на Малую Морскую выскочил черный BMW. Гордей услышал глухой удар, инстинктивно отскакивая с дороги.
Арсений, от удара капота черного джипа X8-ой модели, отлетел в сторону. Перед его затухающим взглядом проплыло мрачное, но красивое серое здание.
«Доходный дом Вавельберга…» – угасла в сознании последняя мысль Арсения.
Гордей потерял из виду обоих коллег по ночной работе, стремясь пробиться через толпу внутри станции.
«Три минуты опускался мост, – судорожно размышлял он, – и примерно три минуты мы бежали сюда… Должны успеть!»
Гордей обернулся, быстро перебирая ногами ступени эскалатора. Кто-то скатился по балюстраде, врезавшись в светящийся столбик-лампу и разбив его, полетел на ступени, под ноги панически бегущим людям.
«Хорошо не на наш упал! – нервно усмехнулся Гордей, так и не заметив Арсения. – Да где он?»
Внизу эскалатора, контролера в будке уже не было.
«А эти вечно спящие уже сбежали!» – зло заскрипел зубами Гордей, врезавшись в плотно стоявшую толпу.
– Что встали?! – выкрикнул он.
– Заткнись! – рявкнул на него здоровяк, также пытавшийся протолкнуться под арку в переход.
Гордей зло глянул на молодого «качка» и услышал нарастающий вопль отчаяния и мольбы. Уходивший вправо изгиб перехода открыл ужасающую для данной ситуации картину.
Из потолка перехода с лязгом выскользнула металлическая преграда, горизонтально расположенных, соединяемых между собой цепями прутьев, и быстро пошла вниз, преграждая и придавливая напирающих людей. За этой преградой Гордей заметил, как вопящий народ начал запрыгивать на что-то, что поднималось из пола.
«Герметизируют станцию! – обожгла мысль. – Прошло десять минут!»
Гордей заработал локтями, оттолкнув даже «качка». Тот что-то выкрикнул матерное, но Гордей его уже не слышал. Добравшись до преграды, он начал помогать вопящему в мольбах и проклятьях спасающемуся люду. Однако заслон заблокировали механизмы, и все, кто остался с этой стороны «решетки», наблюдали, как успевшие добраться до поднимающегося гермозатвора, карабкаются по нему.
«Не успеют!» – зло, мстительно подумал Гордей и сморщился от страшной кровавой картины.
Крики ужаса и паники заглушили звуки рвотных рефлексов всех, кто увидел, что стало с не успевшими пролезть за гермозатвор.
Военно-космическая академия имени А. Ф. Можайского.
Комната оперативного дежурного.
Сирена заставила вздрогнуть, и майор Тульев выронил книгу из рук.
«Это не учебная!» – обожгло осознание тревоги.
Вскочив со стула, перевернув его на пол, майор вдавил кнопку тревоги и, переведя тумблер в активную фазу, заорал в микрофон:
–Курсантам покинуть академию! Все в бомбоубежище! Группа охраны – в дежурку!
В дежурное помещение вбежал сержант.
– Что происходит, товарищ майор?!
– Комов, на охрану оружейки, будь готов к выдаче оружия! – рявкнул Тульев, бросая курсанту ключи от оружейной комнаты.
На данный момент в академии находилось более двухсот пятидесяти курсантов. Команда оперативного дежурного разлетелась по всем корпусам академии.
– Обуй, надо валить к метро! – на бегу одевался Гребнев.
– Да, Гребень, я был в нашем убежище, там все мы долго не продержимся! – поддержал сокурсника Вадинов.
– Обуев, Гребнев, Вадинов! – позвал курсантов капитан.
– Тащ тан, мы здесь не выживем! – прокричал Гребнев, подбегая к лестничному маршу. – Надо в метро!
С разных сторон несся поток курсантов, на ходу набрасывая одежду.
– Сизова! Девчонки! – окрикнул испуганных курсанток Обуев. – Давайте за нами!
Вечерний майский дождь ушедшего дня придавал ночи прохладное блаженство, чем пользовались поздние гуляки, перешагивающие через ползающих по асфальту скопления дождевых червей. Вот только в данный момент беззаботность отдыхающих улетучилась: ночной город разрывала сирена воздушной тревоги, а металлический голос вещал приговор о приближении неизбежного.
