Я родился в обычной семье: мама, папа и двое мальчишек, мы с братом. В 90-е годы родители, как и большинство людей в нашей стране, лишились работы, а впоследствии стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Отец, и без того любивший выпить, окончательно ушел в запой.
Это стало причиной скандалов, ссор и даже насилия с его стороны. На фоне всех разрушений – страны, прежней жизни, семьи – мама начала много болеть и часто лежала в больницах.
Целый абзац подошел к концу, но ни слова не было сказано о том, что чувствовали мы, дети. Так оно и было: мы стали невольными свидетелями и участниками разворачивающейся драмы, в которой нашего присутствия никто не замечал. Нам было страшно: мы знали, что Супермена, который прилетит и спасет наш крошащийся мир, не существует. И что от папы, сильнее и надежнее которого для ребенка не может быть никого на свете, нужно защищаться.
Раздражение, непонимание, агрессия. Я стал пропадать из дома на короткие сроки и подумывать о том, чтобы исчезнуть совсем – из жизни. Но улица, на которой я оказался, сводила меня с разными людьми. Я стал замечать, что мне интересно общаться с ними, узнавать их, читать как книги. Мысли о другом мире – с разговорами о разном, интересом к моим мыслям, возможностью быть понятым и ощутить любовь – побуждали жить.
Но для начала нужно было чем-то питаться и во что-то одеваться.
Так в 11 лет я оказался на рынке.
Что мы знаем о рынке? Какое это место?
Даже будучи одиннадцатилетним ребенком, я практически сразу понял, что здесь каждый стремится обмануть, получить свою выгоду в ущерб другим людям. Атмосфера угнетала, но нужно было выживать: ежедневно я разгружал ящики, носил тяжелые коробки и взамен получал продукты. Я стал добытчиком для своей семьи вместо не выходящего из запоя отца: каждый день нам было что есть, а значит, были физические силы жить дальше.
Вы спросите, а как же учеба, уроки, домашние задания? Вечерняя школа случится в моей жизни позже, а пока приходилось бороться за пропитание.
Я учился в школе жизни.
Правда, отличником стал только сейчас.
В 15 лет моя рыночная «карьера» подошла к концу: ношение тяжестей, пребывание на холоде и неприятие законов, по которым живет рыночное сообщество, сказались на моем здоровье. К тому моменту я обеспечивал себя одеждой и пропитанием самостоятельно. Решив кардинально сменить сферу деятельности, я выучился на повара и устроился работать помощником шефа в столовую при Казанском вокзале. Помню, моим первым заданием стало испечь 1000 блинчиков (!), которые я готовил на протяжении 8 часов.
Вы спросите, каково это? Увлекательно и очень долго.
Я справился и спустя много лет благодарен жизни за этот опыт. До сих пор тоненькие хрустящие блинчики – мое коронное блюдо.
В мой 17-й Новый год не стало отца.
Вместо елки в комнате возник гроб, вместо облегчения от ухода тирана, не имеющего ничего общего с любимым папой, – чувство опустошения и ноющей боли внутри. Оказалось, что все это время я верил – у меня будет настоящая семья. Вот мы с отцом на рыбалке или вот беседуем у телевизора о взрослой жизни: он хлопает меня по плечу и гордится, что я обеспечиваю семью, что я – настоящий мужчина. Но всему этому никогда не суждено было сбыться. Я понял, что какой-то важный этап моей жизни завершился.
После похорон я как будто находился в снежном шаре за толстым непробиваемым стеклом, где картинка не менялась, и шел снег. Из оцепенения меня вывела повестка в армию: в сухо написанном тексте я увидел шанс кардинально поменять свою жизнь – и с благодарностью принял эту возможность. Явившись в военкомат, попросил отправить меня на Кавказ, в горячие точки. Чувствовал: или погибну, или останусь жить – в самом полном смысле этого слова.