Порядок – основа существования.
Человечество не сможет бороться с внешним врагом, не обеспечив соблюдение
внутренних правил.
Глава 1
Сны
выводили из себя. Кажется, до недавнего времени я вообще снов не видела —
ни приятных, ни кошмарных, а теперь прямо лавиной обрушились. Почти каждую
ночь, начиная с позапрошлой недели. Вначале я почти сразу просыпалась, но потом
все равно долго не могла уснуть. Первый сон вообще толком не запомнился: вокруг
белесая муть, никаких предметов или людей, лишь ощущение: Он стоит за моей
спиной. Мне не страшно, наоборот — спокойно и хорошо. Он стоит за моей
спиной, а это значит, что мне ничего не грозит, я сильна, неуязвима, я практически
бессмертна. Ему достаточно быть там, совсем рядом, чтобы подарить мне это
ощущение. Осталось только обернуться и посмотреть на Него. В первый раз я
проснулась, едва только подумала об этом.
Но,
похоже, психика способна адаптироваться. Во второй раз я вынырнула из сна чуть
позже, и так время увеличивалось с каждым новым сновидением. Теперь я
знала Его лицо, успела услышать голос, даже начала привыкать. Но все равно рано
или поздно просыпалась, а потом долго не могла прийти в себя.
Триш
предположила, что это от гормонов. Мол, сновидения с сексуальным подтекстом
случаются с каждым. Она даже не подшучивала, чем окончательно убедила меня в
нормальности происходящего. Потому я психовала только из-за того, что не могу
выспаться. Однако надо отдать должное подсознанию — оно потрясало
воображение и будто действовало вразрез с моими же установками. Почему у Него
такие белые волосы, если я всегда предпочитала брюнетов? А у этого —
неестественно светлые, будто крашеные или седые. Лицо симпатичное и правильное,
но я много красивых лиц видела — выходил некий собирательный образ.
Возможно, я этот прототип заметила в каком-нибудь новомодном фильме со всеми
эффектами, создающими ощущение полного погружения. Вспомнить точно не могла, но
это было лучшим объяснением, чем то, что мое подсознание из обрывков собрало
именно такой облик воедино.
И,
конечно, глаза. В его внешности, кроме ненормальной белизны волос, непременно
должен был присутствовать изъян. Как будто именно он и завершал весь образ
своей фантастической дисгармонией. На янтарных, с коричневыми крапинками,
радужках зиял вертикальный зрачок, но он не вызывал ассоциации с кошками. Я
почти неделю мучилась и не могла объяснить Триш, что не так с его глазами. А
потом наткнулась в учебнике по древней зоологии на фотографию пресмыкающегося,
которое называлось «крокодилом». Я от ужаса даже вскрикнула — один-в-один!
Но Триш лишь рассмеялась и хлопнула меня по плечу. Да какая разница, какие
именно глаза у моего несуществующего приятеля? И ведь правда… Все остальное в
нем меня полностью устраивало, за исключением его вымышленности. Когда я
погружалась в сон, то забывала об оценке, анализе, всем этим заняться можно и
позже, когда после буду мучиться от обязательной бессонницы. Что, впрочем,
еженощно и происходило.
Сны
выводили из себя, но сегодняшний просто выбил почву из-под ног. Я, как и всегда
до сих пор, была обнажена. Он тоже. Плод моего подсознания уже часто касался
меня — к этому я привыкла, но теперь в его движениях что-то изменилось.
— Я
так сильно хочу к тебе, Дая.
Он
всегда называл меня по имени. Во сне я не умела ни напрягаться, ни
сопротивляться. Особенно потому, что буквально все в Нем очаровывало —
ровно до тех пор, пока не проснусь. Более того, теперь я уже знала, что скоро
меня вышвырнет. Сразу, как только я почувствую первые признаки желания. Но нынешний
сон затянулся. И только лишь по этой причине — от страха, что все вот-вот
прекратится — я сосредоточилась на мыслях, а не ощущениях, и сумела спросить:
— Как
тебя зовут?
Глаза
крокодила. Они могут не вызывать шока только во сне. Внимательные, застывшие. С
коричневыми пятнами на янтарной радужке.
— Разве
ты не знаешь мое имя?
Подумала
и ответила неуверенно:
— Я…
забыла.
— Вспоминай.
Улыбка.
Белозубая, открытая. Смущающая. Он никогда не целовал меня в губы, но часто
касался щеки, шеи. И сейчас сразу опустил голову, прижимаясь ртом к моему плечу.
Не как обычно, сегодня что-то изменилось. Я ощутила прикосновение к коже его
языка, невольно выдала короткий стон — просто резкий выдох. Неважно, что
именно происходит, если инициатором выступает Он. Безупречный. Хотелось бы
никогда не просыпаться. Или хотя бы до того момента, когда я наконец-то смогу прижаться
к Нему, застыть ненадолго, очнуться, а затем спросить обо всем, что мне так
хочется о Нем узнать.
— Я
тоже хочу к тебе, — призналась простодушно, не видя смысла что-то скрывать
от собственного же подсознания.
— Но
не помнишь моего имени? — Усмешка, но не злая — заинтересованная.
— Как меня зовут, Дая?
Вместо
ответа я обвила руками его шею. От Его страсти мое тело раскачивалось,
распалялось, эмоции перекрывали рассудок. И, конечно, когда желание затопило
все нутро, я мгновенно проснулась.
Вытерла
испарину со лба и сразу села. Триш мирно посапывала на соседней кровати. Я
встала и подошла к тумбе, чтобы выпить воды. Сейчас все равно сразу не усну.
Никогда не получалось. Само томление отпускало не так быстро, как раньше. Но
раньше мы никогда до такой стадии и не заходили. Раздери меня дерьяк, почему я
не потрогала Его волосы? Снова забыла. А мне до дрожи в пальцах хотелось
коснуться Его волос — не длинных, но и не слишком коротких. Иногда
небрежно падающих на лоб. Они выглядели такими мягкими, что мне уже физически
было необходимо убедиться в этом. В общем-то, только эта мысль во мне и
оставалась после окончания таких сновидений, а остальное — вот это
напряжение между нами, иррациональная тяга к иллюзии подсознания — отступали за
считанные минуты. Теперь я уже могла с отвращением содрогнуться, вспомнив
жуткие глаза крокодила.
Ничего
удивительного, что на занятиях я чувствовала себя разбитой. Все две недели, как
это началось, а сегодня вообще глаза слипались. Триш, выслушав мой рассказ,
заявила с видом эксперта: «Твоя проблема решается просто — заведи себе
парня. И если после этого голод не уляжется, вот тогда придется… заводить себе
много парней, пока не угомонишься». Она звонко расхохоталась, не позволив мне
даже возразить.
К
сожалению, первой парой еще и стояла теория атаки, где приходится сидеть
практически неподвижно. Была бы практика или хотя бы экспериментальное
диагностирование, то учащиеся двигались бы туда-сюда, а если тело не спит, то и
у мозга выбора нет.
— Курсант
Джисс!
Я
мигом подскочила и вытянулась по струнке.
— Да,
сэр!
— Вам
настолько скучно, что вы позволяете себе спать на лекции?
