ГЛАВА 4. Забравшие кровь
А ведь ничего в тот день не предвещало беды. Ведя машину по залитому солнцем шоссе, я начисто забыл даже о мрачных предсказаниях Сефироса. Сердце моё, выражаясь штампованным языком агитационных кинофильмов, рвалось петь. Моя невесточка, моя маленькая любимая Анечка теперь всегда будет со мною. У меня будет сын или дочь. Настоящая семья. У меня есть интересная, важная и нужная людям работа. У меня были друзья, на которых можно было положиться в самую трудную и опасную минуту. Я был в мире с Небесами, и мне не на что было роптать, зато было за что испытывать тёплую благодарность. Чего ещё надо человеку для счастья?
Разумеется, я не знал, я и представить себе не мог, что почти все мои воздушные замки через несколько дней развеются, как дым, и не так много останется мне на Земле. И первый удар произойдёт уже сегодня вечером.
Я довольно быстро домчал до Бункера-первого, немного подождал перед поржавевшим шлагбаумом, пока дежурный заметит мой автомобиль, заехал в гараж и заглушил двигатель. Идя в медицинский отсек по длинному коридору, стены которого были выкрашены в унылый тускло-зелёный цвет, я вдруг услышал голос директора Паниной из громкоговорителя всеобщего оповещения:
- Специальный агент Малинов, зайдите в кабинет руководителя!
Вот ещё, с неудовольствием подумал я. И где вообще тут у них этот кабинет? Вчера я успел зафиксировать только расположение медотсека и столовой. Смутно вспомнил я, что у двери столовой вроде был указатель со стрелкой и надписью "Дежурная часть". Спрошу там, решил я и двинулся в сторону кухни и зала приёма пищи.
Дежурку я нашёл почти сразу. За длинным пультом с кучей мониторов и клавиатур спиной ко мне сидел в глубоком кресле Матвей Шульц. Не поворачивая головы, он сказал:
- Малинов! Добрый день! А вас же Вероника Феликсовна вызвала. Я видел, как вы по коридорам бродите. Вас, кстати, хорошему контролёру и без камер легко почувствовать - вы знаете, насколько возмущаете ментальное поле одним своим присутствием?
Я поздоровался и холодно сообщил, что сколь высокий начальник ни вызывал бы меня, я вряд ли смогу удовлетворить его нетерпение, если не знаю, где находится руководительский кабинет.
Шульц добродушно прогудел:
- На меня-то не обижайтесь. Я утром и так, после того, как товарищ Рихтер уехал, час сидел с вашей подопечной, хотя Вероника Феликсовна и ругалась. Её комната в этом же проходе, через одну дверь справа.
Поблагодарив агента, я прошёл чуть дальше по коридору и постучал прямо по табличке "Директор отдела Панина В.Ф." Услышав резкое "Войдите!", я зашёл внутрь.
"Железная Феликсиха" встретила меня ледяным взглядом:
- Специальный агент, почему директор отдела должна вас ждать? Вы думаете, у меня нет других дел? Если я по громкой связи вызываю подчинённых, то само собой предполагается, что они должны немедленно явиться ко мне. Мы не в игрушки тут играем, господин ковбой!
- Добрый день, товарищ директор, - очень вежливо сказал я. - Позвольте вам напомнить, что во-первых, я вам не подчинённый, а во-вторых я вчера впервые оказался в вашем отделе и никак не мог успеть запомнить расположение всех помещений.
Я хотел быть невозмутимым и обходительным. Приехав сюда в хорошем настроении, я совершенно не собирался портить его ссорами и руганью. Но всё было без толку. Панина, очевидно, загодя поставила целью вывести меня из себя. Она мгновенно надула покрасневшие щёки, приподнялась над своим рабочим столом и сквозь зубы раздельно проговорила:
- Напоминать о чём-либо вы будете своей... девчонке, специальный агент! Я - магистр, а значит, все агенты - мои подчинённые согласно субординации! Ваш непосредственный начальник распустил вас всех донельзя, но прошу зарубить себе на носу - пока вы находитесь на территории моего отдела, вы будете работать исключительно по моим правилам! Я требую предоставить мне формальный доклад о ваших планах действий в моём бункере на сегодняшний день сейчас же. А вечером - отчитаться передо мной до вашего убытия отсюда!
Кровь бросилась мне в голову, ещё когда наглая директриса сделала паузу после слова "своей". Хотя я и понимал, что Панина специально говорит так, чтобы разозлить меня, я ничего не мог с собой поделать. Да и кто бы смог!
- Если бы вы были мужчиной, - нарочито презрительно растягивая слова, сказал я. - Я бы вызвал вас на дуэль или попросту набил бы морду. Но на базарную бабу я даже не собираюсь тратить своё время - оно слишком ценно!
Я повернулся и пошёл к выходу из кабинета.
- Стоять! - возопила директорша и рванулась за мной, кажется, собираясь применить физическое насилие.
Но я просто деволюмизировался и прошёл прямо сквозь неё и через дверь.
- Дежурный! - заорала Вероника Феликсовна, выскочив в коридор. - Вызвать второго контролёра! Прочесать ментальное пространство! Найдите этого наглеца Малинова и вышвырните вон из бункера! Я докладную на него напишу руководителю департамента!
Агент Шульц, тяжело топая, вышел в коридор. Он укоризненно смотрел прямо на меня, и я понял, что он видит в ментале. Но он прошагал сквозь моё бесплотное тело, наклонился над своей невысокой начальницей и начал что-то тихо и проникновенно ей говорить едва ли не на ухо. Я расслышал только "...ссориться с другими отделами...", "...руководитель не любит...", "...у них не так, они эмоциональные...", "...не нужно бы нам сейчас..."
Он говорил так довольно долго, и было заметно, что Панина постепенно успокаивается. Похоже, она была из породы вспыльчивых, да отходчивых. Как и я сам. Неожиданно я понял, что гневное выражение лица и покрасневшие щёки здорово идут атлетически сложенной директриске. Она и так ведь была отнюдь не уродливой - прямая спина, широкие мощные бёдра, высокая грудь... Дыхание Вероники Феликсовны стало ровнее, кулаки разжались. Наконец она легонько хлопнула Шульца по плечу и ироническим тоном произнесла:
- Ладно уж, защитник! Идите на своё рабочее место.
Затем она крикнула в пространство:
- Чтобы я вас не видела и не слышала, Малинов! Когда приедет ваш начальник, я с ним и с вами ещё поговорю!
Моё довольное настроение, конечно, напрочь испортилось. Я сидел в медотсеке, смотрел на оцепенелую Салкину и злился на себя и на "Феликсиху". Надо же было устроить такую безобразную сцену! И как теперь дальше работать? Может быть, Сефирос сможет уладить конфликт? Со своей стороны я готов был пойти на примирение... если только эта бой-дама извинится первой.
Я поплотнее запахнул плащ - в комнате было не слишком тепло - и уселся поудобнее с твёрдым намерением дождаться своего серого полосатого босса. Почему-то вдруг вспомнил, что оставил в машине свой Дюраль. Да зачем он мне здесь? От Паниной отбиваться, что ли? Я усмехнулся.
