Трое. Возле белой статуи сфинкса обсуждали вчерашнее происшествие:
– Думаешь, он вправду может летать?
– Да ну, Валя, враки, фокусы. Это нам померещилось. Или, может, он к тросу был привязан, а мы не разглядели.
– Но он ведь спрыгнул с третьего этажа и остался жив. Я сам видел, Олег. А ты что думаешь, Женя?
Женя, а именно Евгений Винницкий, самый старший из друзей, в этот воскресный день не был склонен к болтовне. Он облокотился на постамент и позволил полуденному солнцу разморить его до полного отсутствия мыслей, приятная нега разлилась по всему телу.
– Конец августа, а всё ещё так жарко, давайте искупаемся, – сказал Женя.
Валя, он же Валентин Моряк, стройный высокий юноша, укрылся в небольшом гроте под статуей сфинкса, прохладный ветерок бился прямо в грудь и лицо. Жары он не чувствовал, и до речки полтора километра идти не хотелось, и, как обычно, он ждал, что решит большинство. Он вопросительно посмотрел на Олега, тот кивнул, и вся троица двинулась по направлению к речке.
В парке, вокруг давно не работающего фонтана, прогуливались мамочки с колясками, дети забирались на бортик и, смеясь, бегали по кругу, догоняя друг друга.
Никто не обратил внимания на девочку-подростка, что скользнула, как тень, за вышеуказанным трио.
– Ух, жарища третью неделю кряду. Да, охлонуться сейчас было бы самое то, – сказал Олег. – И всё же, что ты думаешь про вчерашнее, Олег?
Олег Бережнов, пухленький мальчик с миловидным лицом, был на три-четыре года младше своих товарищей, но его весёлый нрав и задор, а также готовность всегда прийти на помощь и поддержать любую задумку своих товарищей настолько сроднили их, что друзья, несколько лет как окончившие школу, всё равно не мыслили проводить своё свободное время без него.
Валентин Моряк учился на юридическом факультете в МГУ им. Ломоносова, а Евгений прошёл обучение на курсах по программированию и сейчас уже владел маленьким офисом по ремонту компьютеров и офисной техники возле дома в Подмосковье.
– «С точки зрения банальной эрудиции, каждый индивидуум, цинизм помыслов которого ассоциирует концепции парадоксальных иллюзий»>* (Кант), – рассуждал Евгений. – То, что мы видели вчера, – естественный результат принятого нами спиртного коллажа; возлияния не остались незамеченными нашим организмом – и это должен знать каждый индивид.
Валентин шутливо двинул другу в челюсть.
– Однако ничто не помешает тебе, Валентин, напечатать статью в какую-нибудь газетёнку в качестве практики, – улыбнулся Евгений.
Они с Олегом уже привыкли к пафосным шуткам Жени и хотели скинуть его в воду, но вдруг застыли на месте.
– Я бы попросила вас не делать этого, – перед ними стояла девушка, та самая, что вчера они видели на крыше.
Накануне друзья решили пострелять по банкам и выбрали для этого развлечения парк, где большой трёхэтажный дом-усадьба ещё царской застройки, почти развалившийся, соединялся рядом колонн по обеим сторонам с более низкими постройками. На постаменте одной из колоннад они установили с десяток пустых банок и уже решили пострелять, как вдруг заметили на крыше девушку, тринадцатилетнего подростка, которая, сидя на краешке, болтала ногами.
– Ты можешь парить, не бойся. Всё произойдет само собой, – убеждала она высокого молодого человека, на вид немногим старше двадцати, но взгляд его раскосых глаз бывал так суров, что добавлял юному красавцу с десяток лет.
– Ты просто шагни вперёд, не торопясь, а твоё тело само всё сделает.
И действительно, когда тот шагнул с крыши, тело парня спокойно и плавно, хотя и несколько неуклюже опустилось на землю. В полёте темноглазый юноша, со слегка раскосым разрезом глаз размахивал руками, пытаясь найти точку опоры, и, не найдя её, плавно опустился на пятую точку прямо на траву перед зданием. Однако это не помешало ему увидеть наше трио, стоящее под деревом.
Всё вышеперечисленное происходило в десятом часу вечера. В парке никого не было. Смеркалось. Но, несмотря на наступающую темноту, тишина вокруг позволила ребятам чётко слышать всё, что сказала девочка.
Сейчас Олег, Валентин и Евгений с оторопью смотрели на эту девчушку, начиная осознавать, что то, что они видели вчера, было на самом деле.
– Хорошо, – сказали все трое хором, а Олег даже кивнул для убедительности.
Им показалось, что лучше не спорить с этим подростком, возникшим из ниоткуда, будто бы туман сгустился и соткался в рыжеволосую девочку прямо перед ними. Тень от деревьев падала на её лицо, и было не понятно – действительно ли её глаза сверкнули красным огоньком. Она отступила, давая им пройти. И друзья продолжили свой путь вдоль берега речки, не оборачиваясь.
– Это же она, та самая! Как она нас нашла? Следила, что ли? – сказал Олег, усевшись на берегу.
– Да не следила, просто увидела, когда мы были в парке. Однако всё, что мы видели вчера, было на самом деле, – удивился Валентин.
Но молодёжи не свойственно долго удивляться, все трое скинули с себя одежду и бросились в речку с весёлым: «Ух!».
Вернувшись домой, Валентин решил-таки написать в газету маленькую заметку о вчерашнем происшествии, свидетелем которого был:
«27 августа в парке по такому-то адресу молодой человек шагнул с крыши 3-го этажа и, плавно спланировав вниз, остался цел и невредим, при этом никаких страховочных приспособлений на нём не было…» Эту коротенькую заметку он отослал на сайт «Мир новостей» и отправился в университет. Через несколько дней эта заметка появилась рядом с рецептом крапивного супа и астрологическим прогнозом. Валентин, гордый, что его напечатали, принёс своим друзьям газету со статьёй. В гости зашла Таня и поздравила своего однокурсника с почином.
– Да ты великий писатель будешь, поздравляю, Валентин!
Ребята весь вечер уморительно шутили на эту тему, особенно в ударе был Олег, чем очень понравился Тане Ветровой. Когда они разошлись по домам, был уже первый час ночи; раздался звонок в дверь.
– Опять ты что-то забыл, Женя? – открывая дверь, сказал Валентин.
За дверью стояла всё та же рыжеволосая девчушка.
– Меня зовут Мира, – сказала она, улыбаясь, – можно войти?
– Входи, – ответил Валентин, не ожидая ничего плохого.
В ту же секунду рыжеволосая бестия ворвалась в квартиру и припечатала Валентина к стенке, угрожающе нависая над ним. Клыки показались наружу.
– Я же сказала – не сметь печатать никаких статей про нас, – прошипела она над ухом, намереваясь вонзить свои клыки в шейную артерию.
– Не трогай его, Мира, – сказал высокий молодой человек, стоя за порогом. – Я Макс, позволь мне войти, Валентин?
