В забитом до отказа просторном зале суда стоял невообразимый шум. Галдели репортеры и зеваки, кричали присяжные, представитель обвинения покраснел от натуги, споря с адвокатом. Сам подсудимый наблюдал за происходящим с большого экрана на стене зала заседаний. Он в это время парил в пяти сотнях километров над Землей, в заброшенной орбитальной лаборатории, под присмотром десятка полицейских роботов. Человек в напудренном парике и черной мантии судьи самозабвенно стучал молоточком по деревянной подставке на широком столе, призывая к порядку. Наконец ему это удалось, и в наступившей тишине проскрипел его неприятный голос:
– Я правильно понял, господин Соколов, – вы утверждаете, что уничтожением машины времени хотели привлечь внимание к своей новой книге?
– И да и нет, ваша честь, – улыбнулся с экрана молодой человек приятной наружности. Даже в ядовито-оранжевом комбинезоне арестанта он выглядел притягательно: мешковатая одежда нисколько не портила его атлетическую фигуру. Напротив, она придавала ему особенный шарм, заставляя сильнее биться сердца прильнувших к экранам галавизоров домохозяек.
– Тогда постарайтесь точнее объяснить ваш мотив. Суд хочет понять, что вами двигало в тот момент.
– Желание прославиться, что же еще?! – крикнул журналист с маленькими глазками и носом пуговкой. Он сидел рядом с трибуной присяжных. Сами заседатели в это время находились в разных уголках Галактической Федерации и присутствовали в зале в виде голубоватых мерцающих голограмм.
Судья Мартинес стукнул молотком по столу и указал на бузотера:
– Еще одна такая выходка, и я прикажу приставам выставить вас за дверь.
Белоснежные роботы с синими надписями «Полиция» на груди и спине дружно запиликали, помаргивая лампочками на темном табло посреди головы. Журналист приложил пальцы к губам и кивнул, дескать, он все понял и больше не будет обращать на себя внимание.
– Господин Соколов, мы ждем, – сказал судья, переведя взгляд с представителя прессы на экран.
– Как вы знаете, ваша честь, не так давно я имел удовольствие руководить Институтом Исследования Истории. Так уж вышло, что эта должность стала, по сути, наследственной. Мой дед изобрел машину времени, вместе с моим отцом основал ИИИ. Кому, как не мне, продолжать их дело?
– Вы вроде как его не продолжили, а загубили, – хмыкнул розовощекий малорослый человек за столом с табличкой «Обвинитель».
Мартинес немедленно наградил его испепеляющим взглядом.
– Совершенно верно, как и то, что я сделал это по воле почившего отца, – спокойно ответил на выпад Андрей Соколов.
В зале зашумели. Судья опять взялся за молоток и громко постучал им по круглой подставке.
– Разве вы не заметили, во что превратилось искусство, а вместе с ним наша жизнь? – продолжил бывший директор института, когда судье удалось навести порядок. – Из них ушла фантазия, исчез полет мысли. С тех пор как появилась машина времени, мы узнали много нового о своих предках, устранили исторические неточности, выявили массу ошибок в архивных документах. Мы обрели прошлое, начисто лишив себя будущего.
– Что за бред вы несете?! – воскликнул судья, тряхнув напудренными буклями. – Не ваш ли отец говорил: познавая прошлое, мы оберегаем себя от ошибок в будущем?
– Да, мой отец так говорил, как и то, что нельзя все время жить прошлым. Посмотрите, во что мы себя превратили. – По залу прошел громкий шепоток. Присутствующие заворочались в мягких креслах, оглядываясь на соседей. Судья громко кашлянул и стукнул молотком, призывая всех к порядку. Тем временем Соколов продолжал: – Скажите, ваша честь, вы хотели бы переместиться в прошлое, чтобы наглядно изучить все тонкости ведения судебных процессов?
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
