- Пошел вон, - я изо всей силы толкнула
какого-то отмороженного типа, решившего
пристать ко мне в темном переулке, - я
тебя сейчас сама закопаю!
Тип отлетел и ударился об стену, а я
подбежала и еще добавила - пару раз пнула
его, выплескивая свое негодование. У
меня и без этого идиота полная чехарда
в жизни, а он еще ограбить меня решил?!
Все началось давно, много лет назад,
но закончилось именно сегодня.
Мы, с моей закадычной подругой Леркой,
с самого детства мечтали, что будем жить
в столице, по выходным ходить в Третьяковку,
а в будни трудиться в большой и очень
богатой компании с хорошими окладами.
И семь лет назад, сразу после института,
Лерка в Москву уехала мечту воплощать,
а я осталась в своем городе.
Потому что на втором курсе любовь у
меня случилась. Такая, что все небо в
звездочках, над головой ангелы со
стрелами, а на глазах розовые очки с
толстыми, в палец, стеклами. И ведь
говорила мне мама, не пара он тебе.
Поматросит и бросит. Но я никого не
слушала. Учебу бросила,
на работу вышла, чтобы мой любимый ни в
чем не нуждался. Мой Слава
интеллигентный человек, сын
профессора-искусствоведа, он не способен
на подлость, утверждала я.
Оказалось еще как способен!
Десять лет мне лапшу на уши вешал.
Диплом получу — женюсь. Аспирантуру
закончу — пойдем в ЗАГС. Кандидатскую
защищу, исследование завершу, грант
получу... Ты только подожди, дорогая.
Поработай пока, чтоб мы ни в чем не
нуждались, уют создавай, чистоту
поддерживай, рубашки выглаживай и
вкусненьким будущего мужа корми ради
нашего общего блага.
И я ждала. Штампа в паспорте не требовала.
Работала в Быстро-бургере. Туда брали
студентов без опыта и, если пахать с
утра до ночи, то платили неплохо. За
десять лет дослужилась до менеджера,
хотя ненавидела свою работу с самого
первого дня.
Дождалась... Женился мой Слава.
Только не на мне, а на какой-то
профессорской дочке. Меня же еще и
обвинил, мол, ты всего лишь менеджер в
убогой забегаловке. Даже вышки законченной
нет. А он восходящая звезда отечественной
науки. На что ты надеялась? Скажи спасибо,
что позволил быть рядом все эти годы...
Я пнула еще разик, стонущее тело. Изо
всех сил, не жалея. Представила, что
Слава это.
Пару недель назад Лерка приехала в
отпуск и нашла меня дома, воющую от боли
в разбитом сердце! Забрала с собой в
Москву. Мол отдохнешь, развеешься,
сердечко подлечишь, забудешь козла-Славочку.
Только зря я к Лерке в гости поехала.
Потому что пока я ради чужих успехов
горбатилась, подруга свою карьеру
строила. И все у нее получилось именно
так, как мы и хотели: хорошая должность
в престижной компании, оклад, такой,
какой я за год в своей бургерной
зарабатывала, Третьяковка по выходным
и солидные, состоятельные мужчины
вокруг, которые обращаются к ней со всем
уважением и по имени отчеству — Валерия
Анатольевна. А ее коллега, так некстати,
сделал ей предложение, случайно подгадав
под мой приезд.
Тогда во мне надломилось что-то. И
злость появилась. Зависть к подруге.
Черная, душная. Такая, что я в тот же
вечер вещи собрала и на поезде домой
уехала. Не могла видеть, как она от
счастья сияет.
И вот иду я с вокзала по пустынным
улицам злющая, как миллиарды гребаных
ежиков, а тут тип выскакивает:
- Отдай сумку! - орет, - А то закопаю!
Зачем ему мои шмотки сдались я так и
не поняла... А теперь и не спросишь. Лежит
бедолага, еле стонет...
Что-то перестаралась я... Как бы до
смерти не «закопала», выпуская пар.
- Эй! - склонилась я над типом, - мужик,
ты жив?
***
- Попаданка номер триста семьдесят
девять. Признаков жизни не подает, -
унылый монотонный голос пробудил меня
ото сна. А может это был шлепок по лбу,
после которого на моем лице осталась
что-то липкое и противное. - Куда ее?
- Да, как обычно, - равнодушно ответил
второй, - студентам на опыты... Куда же
еще... У нас на сегодня других разнарядок
нет.
Что?! Я от возмущения аж задохнулась!
И закашлялась. Вонючий воздух, пахнущий
серой, рвал легкие в клочья. Одновременно
вспомнила, как тип, которого я пинала в
подворотне, убил меня. Оказывается у
него был травмат. И он от всей своей
широкой души щедро выстрелил мне в лицо
резиновой пулькой. Я ее даже видела. Она
влетела мне прямо в глаз.
Мать моя женщина! Я что в ад попала?!
Вряд ли в раю воняет серой так, что глаза
слезятся!
- Попаданка номер триста семьдесят
девять, потенциально жива, - снова уныло
пробубнил первый голос и содрал с моего
лба липучку вместе с половиной бровей.
И наклеил новую.
- На распределительный узел, - меня
резко развернули и отправили в другую
сторону.
Руки-ноги не слушались и не ощущались.
То ли от страха, то ли их вовсе не было.
Ну, у души же рук и ног не бывает. И я
продолжала лежать на спине, хватая ртом
тошнотворный воздух ада.
И зачем я только Лерке завидовала?!
Может в рай бы попала. Сидела бы на облаке
и пела от счастья. Но у меня, как всегда,
вся жизнь кувырком. И смерть тоже.
- Попаданка номер триста семьдесят
девять, хватит притворяться мертвой, -
резкий скрипучий голос прервал мои
молчаливые стенания. Кажется, его
владелец совсем не рад был меня увидеть,
- вы можете встать.
- У меня есть ноги? - удивилась я.
- А раньше у вас их не было? - в голосе
неведомого собеседника появились
заинтересованные нотки.
- Р-раньше были, - неуверенно произнесла
я. Растерялась немного. А кто бы не
растерялся? - Но я же в аду, да?
- Да, - прозвучало равнодушно, - вы в
аду. И прибыли вы сюда в той же комплектации,
что и при жизни. Вставайте. Некогда мне
тут с вами возиться. Вот-вот очередной
объект прибудет...
Я села свесив ноги и осторожно открыла
глаза. Оказалось везли меня на больничной
каталке. И если подумать, это было
разумно. Ну, я же наверное в больнице
умерла.
Этикетка на лбу перекрывала почти
весь обзор, и я увидела только свечу,
горящую в темноте. Все остальное окружение
скрывалось во мраке. Я оторвала липучку,
зашипела от боли и выругалась, потирая
то место, где раньше росли брови.
- Вот блин! Как же больно!
- Это ваш пропуск, не потеряйте...
Теперь когда наклейка не мешала, я
смогла рассмотреть огромную темную
пещеру. Прямо передо мной, у неровной
каменной стены, поросшей черным мхом,
стоял обычный письменный стол. Офисный,
с тумбой и выдвигающейся полочкой для
клавиатуры. За столом, сутулясь, сидел
странный сине-зеленый человек с огромным
носом и что-то писал в толстой книжице
длинным пером, обмакивая его в чернильницу.
Серой воняло так, что у меня нос зачесался.
Мельком оглядела себя. Черт... Ну, в аду
же черти должны быть, да? В общем, этот,
странный был прав, попала я сюда «в той
же комплектации». Даже одежда была на
мне та же самая, в которой я с поезда
сошла: ярко-желтый, канареечного цвета
спортивный костюм. И такие же яркие
розовые кроссовки...
