На другой стороне моста колонну встречали бойцы Свидов, они словно статуи стояли на входе и не планировали просто так пропускать бойцов. Они их отлавливали и отправляли в части, которые растянулись по всему берегу реки. Ник предвидел это и на подходе к мосту, приказал Розалин выстрелить ему в ногу. Розалин не стала требовать объяснений и подбила его. Перетерпев боль, он приказал ей покинуть машину и бросить здесь.
– Что? Зачем? Она цела! – недоумевала Розалин.
– На той стороне, они сразу тебя припашут в часть, да ещё и будут проверять, как так девушка боец и всё такое. Вылезай. Хрен с ней с машиной – он едва держался от боли, но знал, что поступает правильно. Розалин нахмурилась, ей не хотелось покидать машину, но слова Ника засели у неё в голове, и она согласилась. Они медленно шли в сторону своих. Ник ковылял прихрамывая, но счастью его не было предела. С этим ранением его точно отправят в медпункт, а там он найдёт Анри, и они сбегут. Куда и как, он ещё не знал, но понимал, что не останется больше на фронте, чего бы ему это не стоило.
На посту их обыскали, оценили ранение Ника и отправили к остальным людям, которые толпились у одного высотного здания, со стеклянными окнами, откуда глазели любопытные сотрудники. Эта часть города продолжала жить обычный жизнью, однако страх не покидал людей, ведь в паре километров от них, на другой стороне реки рыскали Рауки и это всех заставляло тревожиться. Но телевизионные экраны пестрили новостями о скорой победе над саандорийцыми, войска упорно прорывались к вражеской столице и не было ни одного упоминания Завира, который ровно наполовину был оккупирован и жил буквально под прицелом.
Утром жители города всполошились от звуков сражения. Офисные сотрудники с волнением вглядывались вдаль, ища глазами наступавшие отряды Рауков, а когда показалась колонна с беженцами, все побросали свои дела и прильнули к окнам с телефонами в руках. Уже через час сеть заполнили видео о том, как вероломно и отважно сотрудники Свид 24 вырвались из цепких лап врага. Народ ликовал, посыпались тысячи комментариев с вопросами о том, как людям удалось сбежать, а к моменту прибытия полутора сотни беженцев к посту, здесь уже были журналисты и в таком количестве, что военным пришлось отгонять их силой. Но как только люди стали проходить за линию поста, выбираться из машин со слезами счастья на глазах, новостных сотрудников было не остановить, они словно хищники кидались на каждого встречного, задавая кучу вопросов. Кто-то отмахивался от них рукой, кто-то начинал подробно рассказывать, как всё произошло.
– Это всё Ник, его заслуга.
– Их было двенадцать или тринадцать бойцов, двое шли с нами, остальные удерживали Рауки на территории центра, мы шли и постоянно оглядывались, было очень страшно. Но всё Ник организовал. Кто он? Он боец первой линии, был на лечении в центре после тяжелого ранения.
– За день до побега, Ник подошел ко мне и сообщил об их плане. Я как заведующий понимал все риски, но оставаться было нельзя, пришла бы вторая линия Рауков и нас всех бы поубивали, нужно было прорываться и он взял всё на себя. Собрал каких-то бойцов, видимо подлатал Свиды, которые были в центре, а дальше, дальше мы просто ждали его отмашки. Мы не видели, как они сражаются, не знаю выжили они или нет. Они выступили против пары сотен Рауков, а может и больше.
– У меня есть видео сражения. В этот день Ник сражался без огня с бойцом Рауков, там какой-то спор был, я точно не знаю деталей. Ник бился достойно, мы все понимали, что он победит, но он проиграл, наши говорят, что это было спланировано, иначе бы бойцы Рауков взбунтовались и перебили нас всех. Тот боец ему вообще не соперник был.
– А потом он ему руку протянул и вытащил Ника из машины, понимаете, он не убил его, сказал, что саандорийцы должны показать себя милосердными. А вообще да, они нас не трогали. Был один задира, из-за которого и случился весь этот сыр бор, но Ник его в рукопашной уделал. А вон он, вон Ник! Эй, ребята, Ник жив, жив! – журналисты кинулись в сторону Ника словно косяк рыб, но он их не замечал, даже не понимал, что происходит.
Ник оглянулся на пост, его Свид стоял неподвижно «больше я в тебя не сяду никогда» радовался он. До его ушей не долетали вопросы журналистов, а только чьи-то неистовые рыдания. Он прислушался, манера плакать была до боли знакомая. Ник начал тревожиться, сердце стало биться чаще. Мадам рыдала безудержно, крики её разносились на добрых пару сотен метров вокруг. Розалин побежала, она не могла удержаться от волнения, думая, что Мадам ранена, но та была цела и невредима. Она распласталась на грязной дороге и рыдала. Рядом сидела Мари, её голову бинтовала другая медсестра. Ник почувствовал, как всё тело накрыла волна страха.
– Что случилось? – вопрошала Розалин, но Мадам лишь лила слёзы и истошно выла – Мари, что случилось? Отвечай? – девушка перевела на неё пустой взгляд, лицо было измазано кровью, но она даже не пыталась его отмыть.
– Анри – начала она и Ник опустился на колени перед ней, всё внутри похолодело, он хотел заткнуть уши и не слушать её. Врачи вокруг одергивали его, предлагали помощь, видя как по ноге стекает кровь из свежей раны, но он не обращал внимание – её похитили, какие-то мужчины, подъехали и забрали, я пыталась, правда пыталась её отбить, но он меня чем-то ударил по голове и я отключилась, а когда очнулась их уже не было – на этих слова Мадам залилась истошным воем, а Мари тихо заплакала не сводя взгляда с Ника, но тот быстро встал и побежал к мосту, он бежал так, словно нога его не была ранена. На посту его схватили. Толпа журналистов хлынула за ним, фиксируя на камеры каждый шаг. Были слышны крики, он рвался обратно, повторяя имя Анри, но никто не слушал, бойцы повязали его, а кто-то из врачей уколол седативным и на этом всё стихло.
Ник очнулся уже в палате, на другой день после операции. Он был намертво привязан к больничной койке и не мог даже двинуться. Чудовищная не физическая боль охватывала всё его тело, каждую клеточку, он плакал, кричал и плакал, так, что другие пациенты, стали вызывать медсестер, которые пытались успокоить его. В голове стоял образ Анри, которая была теперь там, на той стороне и неизвестно, что с ней. Никто не хотел ему помогать, один потерянный человек для всех был такой мелочью, но только не для него. Он обещал, что вернётся, он обещал ей, что всё будет хорошо, что Анри будет в безопасности, а теперь её не было. Остались лишь её слова «Я верю тебе и буду ждать на той стороне». Ник ненавидел себя, всем своим существом он ненавидел себя. Прошло столько времени, что сложно было понять, где сейчас Анри, что с ней и почему её забрали? Почему её, не Мари или кого-то ещё? Он метался в своих мыслях, пытаясь найти ответ, пытаясь понять, что же делать дальше. На жалобы пациентов пришёл врач и снова поставил укол. Ник забылся сном ещё на двенадцать часов.
