Ольга Рожнёва - Святой Иоанн Богослов и архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Всем известно, что тьма сгущается перед рассветом. В такой предрассветной мгле спал древний город Эфес ранней весной 56 года от Рождества Христова – Того, о Ком пока знать не знали и ведать не ведали большинство его шумных жителей. Никто, кроме свежего морского ветра, не гулял в этот час по вымощенным мрамором улицам, никто не спешил спуститься к многочисленным кораблям, что привезли богатые товары в знаменитый город, второй по чести после гордого Рима. Даже бойкие волны Эгейского моря не бились с размаху об укрепления гавани, а лишь ласкали остывшие за ночь камни.

«Иоанн Богослов». В. Л. Боровиковский

Луна, уступая место первому солнечному лучу, на прощание осветила очертания странной фигуры у окна – такой огромной, что вполне могла напугать своими размерами какого-нибудь случайного прохожего.

Но, присмотревшись внимательнее, оробевший путник смог бы немного успокоиться: у окна сидел совсем не герой-полубог, подобный Гераклу, и даже не воин-богатырь, а простая женщина, правда, необычайно высокая и полная.

Необычным было и то, что великанша с утра пораньше не занималась хозяйством и слугами: вместо обычных женских дел она держала в руках папирус и старательно водила по нему каламом – заостренной палочкой из тростника. А если бы путник не испугался подойти ближе, он смог бы разглядеть аккуратные строки:

Только свитку папируса могу я, бедная Романа, доверить своё сердце, только с ним могу поделиться заботами и скорбями. Как справедливо заметил ты, Гераклит Мрачный, что вражда – есть закон! Как правильно поступил, укрывшись в горах от всех людей, кормясь лишь травами! Я, как и ты, искала саму себя, но не нашла, а ведь мне уже двадцать пять. Почему никто не любит меня? Отчего люди смеются надо мной исподтишка? Разве виновата я в том, что уродилась выше и крупнее обычных женщин?! Разве не хочется мне иметь любимого супруга и детей?! А их у меня нет и никогда не будет! Кому придет в голову стать мужем такой, как я?!

Вчера случайно услышала свое новое прозвище: соседки судачили обо мне у храма великой Артемиды, и одна из них, Поликсена, называла меня злым лошаком. И все они дружно смеялись… Увидев меня, враз замолчали. Знают, проказливые, что со мной шутки плохи: легко могу взвалить на плечи откормленного годовалого теленка!

Неблагодарная Поликсена! Быстро же забыла она, как бросилась я под самые копыта напуганного коня, что понёс её младшего сына. Разве не мне эта самая болтливая из эфесянок обязана его жизнью?! А кого звали на помощь, когда взбесился бык в доме Крискентии и её супруга?! Не меня ли?!

Святой Иоанн Богослов

Хотела высказать все это насмешницам, но молча прошла мимо. Пусть зовут, как хотят! Боги знают: я честная женщина. А то, что порой бываю сурова, так это мне положено по моему положению в обществе. Кто из этих низкорослых и немощных созданий смог бы, подобно мне, в одиночку, забыв о слабости пола, управлять термами в нашем портовом городе и держать их в порядке?!

Сегодня, возвращаясь из храма нашей великой богини Артемиды Эфесской, наняла на работу двух иноземцев. Один из них совсем молод, второй уже зрелый муж, годится мне в отцы. Если приглядеться – вроде не старик, но длинные волнистые волосы и небольшая заострённая бородка почти полностью седые: видимо, много пережил. Имена их – Прохор и Иоанн, причём молодой называет старшего учителем.

Работников в бане хватает, но сердце моё тронула история чужестранцев: корабль, на котором они плыли, потерпел крушение в шторме всего через несколько часов после своего отплытия от берега. Спаслись все, кроме Иоанна. Сорок дней носили его волны в морской пучине, и давно все считали пропавшего мёртвым, но Прохор оказался так привязан к своему учителю, что все сорок дней почти не ел и не спал, а бродил вдоль побережья, неустанно разыскивая наставника. Такая верность заслуживает награды – и огромная морская волна вынесла несчастного прямо к его ученику! Эта удивительная история взволновала меня, вот я и взяла двух несчастных на работу.

Поликсена опять смеялась надо мной: неужели, дескать, не видит Романа, как оборваны и истощены эти бродяги?! Какие из них работники?! Но я не стала слушать ее доводы. Ничего, пусть бедолаги подкормятся и приоденутся… Буду платить им также немного денег: может, накопят на дорогу домой.

Чтобы Прохор и Иоанн сразу проявили усердие в трудах и поняли, какой чести удостоились, показала им полный круг земного блаженства в наших термах: прохладная мраморная раздевалка, теплый тепидариум, горячий каллидариум и сухая парная – лакониум, два больших бассейна с тёплой и холодной водой, айлептерий для массажа и умащивания маслами, палестра для занятий спортом. Всё для радостей плоти!