Таня брела по лесу, не видя ничего вокруг себя от слез, все сливалось в одну сплошную пелену, и только протоптанная тропка не давала сбиться с пути. Она шла с одним диким желанием уйти далеко-далеко в лес и никогда не возвращаться. Остаться там среди безлюдной тайги и диких зверей. И пусть они ее сожрут, только пусть исчезнет эта боль, которую ничем нельзя унять…
Татьяна потеряла счет времени и очнулась, когда острые колючки какого-то кустарника впились в ее лицо, норовя выцарапать глаза. Только сейчас она почувствовала саднящую боль – все тело было жутко исцарапано и начало жечь.
Она остановилась и огляделась по сторонам – кругом непроглядная чаща, тропинка исчезла, начинало смеркаться. Где она? В какие дебри забрела? На место дикого и бессмысленного отчаяния в душу пробрался животный страх – никогда она еще не забиралась так далеко, хоть и любила бегать в лес по грибы и ягоды. Солнца не было видно из-за туч и деревьев, так что понять расположение было невозможно.
А тайга вокруг раскинулась на сотни километров. Ищи теперь – свищи ее, даже на вертолете не найти. Покрутившись немного на месте и пытаясь хоть что-то понять, девушка обессиленно присела под сосной. Нет, умирать она не хотела. В этом лесу часто пропадали люди – кого-то находили, а большинство так и остались здесь навсегда. Тайга не прощает беспечности.
Ей вдруг невыносимо захотелось жить. Все мысли о смерти, приведшие ее сюда, моментально выветрились из головы.
– Люди-и-и! – закричала она изо все сил, – ау!!! Вы где-е-е? Помогите!!!
Лишь ветер в соснах зловеще завывал ей в ответ. И вдруг какой-то другой, более зловещий вой, раздался невдалеке. Волки!
Таня знала, что в тайге они водятся, но далеко, подальше от поселка. Она вскочила на ноги и в панике огляделась по сторонам. Нужно забраться на дерево, как можно скорее. Но кругом голые стволы сосен и только вверху шумит, покачиваясь, их крона.
И вдруг, она даже не успела осмыслить случившегося, как на нее кто-то прыгнул со всей скорости, и она, распластавшись, упала на землю. Открыв глаза, увидела оскаленную волчью пасть.
– Ну вот и все, – мелькнула последняя мысль, и она потеряла сознание…
***
Очнулась она утром, когда первый луч солнца робко пробился сквозь маленькое оконце, коснулся закрытых век и пригрелся на ее лице. Таня открыла глаза и с удивлением осмотрелась. Она лежала на скамейке, застеленной каким-то рядном, внутри ветхой бревенчатой избушки. Из всей обстановки в домишке была каменная печь, грубый деревянный почерневший стол со скамейкой, деревянная полка с глиняными чугунками… И букет лесных колокольчиков, стоявший на столе в свете солнечных лучей.
Почему-то именно этот букет колокольчиков вселил в ее девичью душу надежду на спасение. Если здесь живет кто-то, любящий цветы, значит, не все так страшно…
Стукнула дверь, и в дом вошла женщина.
– Проснулась уже? – приветливо обратилась к ней хозяйка и быстрым шагом подошла к ее постели.
Но взглянув на нее, Таня вскрикнула от ужаса: никогда она еще не встречала таких безобразных лиц – все оно было сплошь покрыто волдырями и язвами.
– Наверное, это кошмар, он сейчас закончится, я сейчас проснусь, – подумала про себя девушка и крепко зажмурилась…
Когда Таня открыла глаза, рядом никого не было. Но избушка никуда не исчезла.
– Наваждение какое-то, – подумала девушка и снова осмотрелась. На столе появился завтрак – глиняный кувшин молока и миска с кашей.
– Кажется, кукурузная, – попробовав ложку, решила она, – хм, вкусная, а молоко какое-то непривычное.
Танюшка почувствовала, как она проголодалась и с удовольствием съела всю миску каши. Да и молоко понравилось.
Подождав немного хозяев, девочка нерешительно выглянула за дверь избушки и зажмурилась от блеска воды – возле домика протекала лесная речушка и ослепительно сверкала на солнышке. Избушка стояла на лужайке, но была надежно укрыта от посторонних глаз густыми ветками ивы. Невдалеке под каким-то деревом была привязана коза, которая тихо-мирно пощипывала травку.
– Вот откуда молоко, – с улыбкой подумала Таня.
Увидев незнакомку, козочка тревожно заблеяла.
– Ну что ты, Фиалка, беспокоишься? – навстречу козочке легкой походкой шла молодая женщина.
Таня инстинктивно напряглась, ожидая снова увидеть обезображенное лицо, но на нее приветливо смотрела миловидная женщина.
– Наверное, все-таки привиделось, – с облегчением подумала Танюшка и с радостью поспешила навстречу своей спасительнице.
– Здравствуйте, спасибо вам за кашу, ну и за то, что спасли меня…
– Здравствуй, – улыбнулась женщина. – Это не меня благодарить надо, а вот его… Атос! – громко позвала женщина, кусты зашевелились и оттуда выпрыгнул… волк. Таня инстинктивно отпрыгнула в сторону и вскрикнула от ужаса.
– Да не бойся так, – засмеялась женщина, – он не ест людей, хоть и волк. Он добрый, – она погладила волка за холку, а тот сверлил своими желтыми пронизывающими глазами непрошенную гостью и кажется, все знал и понимал, только говорить не мог.
– Это он услышал твой зов о помощи, заскулил, потянул меня за рукав и бросился на подмогу. А потом привез тебя в беспамятстве на своей спине в нашу избушку.
Таня, успокоившись, уже с благодарностью смотрела на своего спасителя, но приблизиться к нему не решалась.
– Меня Варей зовут, Варварой, – представилась женщина, – а тебя?
– Таней.
– А что тебя завело в лес так далеко? Неужели грибы и ягоды?
– Да нет, – Таня покачала головой. – Просто шла, шла, задумалась и ушла далеко.
– Так ты же километров 20 отмахала, вот так задумалась…
Таня покраснела, словно ее в чем-то уличили, а Варя внимательно посмотрела на девушку и вдруг строго приказала:
– А теперь рассказывай правду. Мой Атос терпеть не может вранье, он его за 10 километров чует. Ты ему совсем другие сигналы посылала.
Таня испуганно взглянула на волка, который не сводил с нее своих гипнотизирующих желтых глаз. Ну что ж, надо так надо. А вдруг ее судьба специально завела так далеко? Может Атос неслучайно услышал ее сигнал и в этом ее спасение? И вздохнув, девушка начала свой рассказ…
***
…Таня всю жизнь росла в тени своей старшей сестры – красавицы Ольги. Это мама, всегда питавшая слабость к нетленному шедевру Пушкина, пожелала так назвать дочерей. И видимо, настолько сильно было ее воображение, что внешность и характеры девчонок почти полностью соответствовали задуманным образам.
Они были погодками, но разительно отличались друг от друга. Если Оля была белокурым ангелочком с большими голубыми глазами и веселым нравом, то Таня долгое время оставалась гадким утенком – нескладным, неуверенным в себе, необщительным. Она была одиночкой и обществу других детей всегда предпочитала книги…
