ПРОЛОГ
Глава 1
Немецкие военнопленные видели эту странную семейную пару только в зимнее время. Они поочерёдно привозили в лагерь, обнесённый колючей проволокой на подводе воду. Один день появлялся муж, – другой жена. Подъезжая к невысоким воротам вахты, вне зависимости, где восседал кучер на бочке или на облучке, увидеть его было невозможно. Причиной тому служил их низкий рост. Он был, не больше метра. И когда ворота открывали для проезда подводы, то на возвышающей бочке, показывалось лицо маленького человека, цыганской внешности. От них постоянно пахло рыбой, и карманы полушубков детского размера, всегда были набиты сушёной рыбы. Они пытались угощать военнопленных ей, но немцы с брезгливостью воротили носами, считая эту рыбу мёртвой. Одевались они в детскую одежду, но внешность их была скорее старческая, чем детская. Волос их никто не видал, так как их шапки – ушанки глубоко были натянуты на головы и туго перетянуты цветными завязками. Эта деталь наводила военнопленных на мысль, что они были оба седовласые или совсем без волос.
С пленными они разговаривали жестами, добавляя к ним свой непонятный никому язык. Несмотря на то, что некоторые военнопленные в совершенстве владели русским языком, распознать тот язык, на котором разговаривали водовозы, никто не мог.
Военнопленный немец из Баварии Бекам Ульрих, – языковед по образованию, до начала Отечественной войны занимался исследованием типологической лингвистики. Считал эту науку квалифицированными отношениями между разными языками, и со знанием дела говорил:
– Ничего похожего я в своей жизни не встречал. Скорее всего, их язык относится к древней Индии или к новому изобретению Сталина. Больше у меня на этот счёт никаких предположений нет.
После такого высказывания, языковед исчезнет из лагеря. Больше его никто не увидит.
Кто – то из пленных говорил, будто Ульриха, как большого учёного вывезли в восточную Германию, строить новую страну. Но большинство военнопленных склонялось к мнению, что Ульриха спрятало НКВД, за интерес к двум маленьким уродцам. Он безбоязненно делился своими рассуждениями о них не только с пленными, но и охраной лагеря.
С приходом весны лилипуты исчезали с поля зрения военнопленных, и воду возил вольнонаёмный кочегар из ближнего селения, Курочкин. Но как только начинались заморозки, лилипуты заступали на свою должность. Чем была вызвана сезонное исчезновение лилипутов, это вызывало любопытство у всех. Хотя большинство пленных думали, что лилипуты, которых звали Михей и Нора были артистами цирка и в тёплые времена ездили с гастролями по городам СССР. Были и другие ничего не доказывающие версии, но всё это являлось лишь догадками, не больше. Никто об их сезонных исчезновениях толком не знал, кроме начальника лагеря и его заместителя.
Тамаз Лобелия и его молодой заместитель майор Черкасов,
это были преданные слуги власти Советской страны. Они запрещали интересоваться лилипутами всем без исключения. К этой категории запрета, относился, как военнопленный контингент, так и охранная часть лагеря. Обсуждать, тему лилипутов было не безопасно. Только мирные жители не знали никакого страху.
Когда в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, после смерти Сталина лагерь покинет последний военнопленный, исчезнут и Лобелия и лилипуты. Половина немцев уедет домой в Германию, а вторую половину перебазируют в Поволжье. Ходили слухи, что грибники и охотники в этих лесах видели группу низкорослых людей в конце пятидесятых годов. Но что в этой группе находилась именно семья водовозов, никто этого факта подтвердить не мог. Так как лица лилипутов были закрыты капюшонами. Они все поголовно были кривоногие и, несмотря на этот физический недостаток, бегали очень резво. Людей они не боялись, но приблизиться к себе, не позволяли. При случайной встрече в лесу с грибниками они моментально растворялись в гуще леса. О том, что по лесам близ Каролины бродят лилипуты, знал и местный участковый Шевлягин. Он вначале проявит к этому известию нездоровый интерес, собрав охотников для облавы на лилипутов. Несколько дней они прочёсывали лес по берегам реки, но кроме двух дырявых лотков и гору протухших рыбьих голов, кишащими червями, ничего не обнаружили.
– Неужели они золото мыли здесь? – выдал охотникам свою догадку Шевлягин. – У нас, его испокон веков, здесь не было. Тут до войны разведку вела геологическая партия из Ленинграда. Я тогда мальчишкой был, – в классе пятом учился. И мы с пацанами иногда им помогали, ныряли в воду и доставали грунт с тех мест, где они просили достать. Дно здесь местами песчаное, а в большинстве случаев, грунт каменистый, будь – то, в реку щебёнку сыпали. Геологи уехали ни с чем, но сказали, что песок в реке качественный. Я хорошо помню все их слова. При мне у них разговор был с секретарём райкома Малининым, который ежедневно приезжал к геологам и интересовался их работой.
Участковый тогда в посёлок с охотниками вернулись без результатов. Поиски загадочных лилипутов, тогда ничего не дали. Безуспешность всего этого липового поискового проекта была предрешена, намного раньше важными людьми. Но местные властные структуры, не зная этого, решили изловить загадочных людей своими силами, чего бы это им не стоило. После чего они собирались досконально изведать до каждого сантиметра, то место, где было кладбище рыбьих голов.
Но на следующий день прибудет высокий чин из области и в срочном порядке раз и навсегда запретит участковому Шевлягину преследовать лесных жителей. А через день этот участковый сам бесследно исчезнет. За ним следом сгинут в лесу и четыре охотника, которые принимали участие в облаве. Селяне Больших Орлов понимали, что в то тревожное для страны время, пропажа людей не была случайной, и они прекратили посещать те места, где раньше находился лагерь для военнопленных.
Потом на этом месте стоял небольшой леспромхоз, где в принудительном порядке работали сосланные люди, ведущие паразитический образ жизни. Эта категория людей ничего не боялась. Они смело ходили по лесу в одиночку, но, как только, кто – то из них ставил верши на рыбу, то, придя на следующий день проверять улов, обнаруживали, верши не в реке, а валявшиеся изрубленными на берегу.
Ссыльные пытались поймать вредителей, и стали охранять свои установленные снасти. Они незаметно прятались в кустах и вели наблюдение. После такой засады их зачастую находили с разбитыми черепами. Тогда ссыльные люди, стали ходить ловить рыбу далеко от лесопункта к низовьям реки. А это место они прозвали проклятая Каролина.
Со временем про лилипутов забудут, так как встречи с ними будут всё реже и реже. А после шестьдесят первого года, когда Сталина перезахоронят, встречи с ними совсем прекратятся. Они исчезнут и все забудут про то, что когда – то эти леса населяли маленькие кривоногие люди с непонятной речью. И на реке временами будут появляться рыбаки не только с посёлка, но даже из ближних городов. Но именно саму местность Каролину, где раньше был леспромхоз, старались обходить стороной, даже самые заядлые рыбаки и охотники туда не ступали. Одному только местному егерю и травнику Мише Комару было всё нипочём. Лучше его никто в округе не знал истинного назначения коротышек и почему пропадали в неизвестность люди.
