Нина Ульянина - Тайга

В тайге затеряны навечно, средь леса жизни бесконечной…

Задержка рейса. Впрочем, как обычно.

Глазами пробежала шумный зал.

Встряхнула волосами – жест привычный.

Посадка, взлет. В том аэровокзал.

И ожидание. Тягуче как ириска.

Кому-то сладость, а кому горчит.

Малыш, увидев самолет столь близко,

Руками машет, радостно кричит.

Но его мать того не замечает

И неустанно смотрит в телефон.

Быть может, пишет что-то иль играет,

Ее вниманием владеет лишь смартфон.

Все кресла заняты. Бывает и такое.

Этажом выше есть уютное кафе,

Где варят кофе. И она в покое

Чуть-чуть побудет. Аутодафе

Сама себе прочтет перед посадкой.

Пока же можно просто помечтать.

Отпить глоток. Остывший кофе. Сладкий.

Аэропорт. Чего уж с него взять.

В окно уставилась. Стремительно темнеет.

А самолеты продолжают прибывать.

Вот если б стать ей хоть немножечко сильнее,

Она б тогда… А, все равно! Плевать.

Домой вернется. Будет все как прежде.

Из жизни можно вычеркнуть мечту.

И продолжать жить, как и раньше. Без надежды.

Не хватит смелости ей перейти черту.

Ей двадцать семь. Она учитель в школе.

Язык английский – вот ее предмет.

Специальность выбрала она по своей воле,

И тем довольна. В браке девять лет.

Супруг чуть старше. Он преподаватель

Термодинамики и кафедры доцент.

Свекор ее – делец, предприниматель,

Ее отца друг лучший. Шансов просто нет

К сопротивлению. Она не удивилась,

Когда отец ей навязал ненужный брак.

Но промолчала, как обычно, покорилась.

Лишь стала жить. Неспешно. Кое-как.

Знакомы с детства. Будто бы родные.

Он неприязни у нее не вызывал.

Высокий, видный, волосы стальные,

Глаза холодные и правильный овал.

Она ему понравилась. Иначе

И разговор не состоялся б меж отцов.

Но почему она ночами плачет?

Не может боле с ним делить постель и кров?

Он ей противен? Нет. Он так же в форме.

Подтянут. Строен. Выглядит на пять.

Но к нему чувства, отвращения кроме,

Она испытывать не может, что скрывать.

Но будет продолжать и дальше с ним быть вместе.

Все как положено. Она жена и дочь

Всегда примерная, спокойная, прелестна

Ее улыбка. Есть всего лишь ночь

Самой собой побыть, допить глоток свободы,

Сесть в самолет, затем вернуться в плен

Холодных мыслей, сердца непогоды,

И затеряться среди толстых стен.

-Ты знаешь, Миша, это как-то странно!

Прошу ответь мне, как случилось так,

Что самолет, еще с утра исправный,

Вдруг стал к полету не готов? И как

Скажи, теперь я должен добираться? –

Григорий в трубку тихо вопрошал.

Но голос был спокойный, улыбаться

Он продолжал. Себя в руках держал.

Ему не свойственен был крик или волненье,

Но чем был злее – тем он тише говорил.

И знали все в его пространстве, окружении,

Что его шепот ничего им не сулил,

Увы, хорошего. И Миша догадался,

Что шеф вот-вот и перейдет черту

Терпения. Всерьез он опасался –

Его уволят.

– Мишенька, ты тут?-

Спросил Григорий, но в ответ молчанье.

– Я жду ответа, – сухо.

–Да, да, шеф, я тут.

Вы понимаете, все неожиданно, случайно…

И ненцы утром … Они завтра ждут.

Но самолет… Ваш самолет… сломался…

Сказал механик, что сегодня не успеть

Ремонт закончить… – Миша запинался, –

Я знаю, шеф, что нужно вам лететь

Сегодня. Жизнь ваша дороже!

Пилоты не хотели рисковать.

– И что ты предлагаешь? – голос шефа строже,

Но в тоже время еще тише стал звучать.

– Есть рейс. В Иркутск. Он улетает скоро.

Я смелость взял и приобрел билет.

Простите, шеф, я если б знал… Не скрою,

Григорий Дмитрич, вы поверьте, нет

Другого выхода. Я место в бизнес-классе…

Вам у окна… И там уже вас ждут,

И регистрация по интернету.

– Я согласен. Посадка скоро?

– Через пять минут.

Григорий медленно стучал костяшкой пальцев

По подлокотнику. Он ненавидел ждать.

Но вот по виду – невозможно догадаться.

Собой умел он превосходно управлять.

Лишь иногда был звук немного громче,

Чем он хотел. Давно все на борту.

Он задержался. Неприятно. Очень.

А все помощник. Мишка. Вот же плут!

Тот о поломке знал еще с начала,

Но почему же он ему не рассказал

О том с утра? Зачем тогда смолчал он?

Вопрос: умышленно скрывал?

Он разберется с этим. Непременно.

Теперь осталось только терпеливо ждать.

Сегодня обстоятельств он всего лишь пленник,

Но завтра все в порядке будет. Да. Опять.

Тихо вздохнул. Откинулся на спинку.

Лишь шесть часов ему осталось потерпеть.

– Простите можно? – голос, как тростинка.

Измерил взглядом. – Можно мне присесть? -

Девица. Тощая. Блондинка. Это плохо.

Он этот тип едва переносил.

Сейчас заигрывать начнет. Скажите сколько

Ему на голову падет? Хватило б сил.

Не бизнес-класс. То видно по одежде.

Простая слишком. Волосы в хвосте.

Таких девиц уже встречал он прежде.

Они на все пойдут, чтобы мечте

Своей дать сбыться. Им одно лишь нужно:

Подарки, деньги, яхты, море, пляж.

Для них он принц. Важна только наружность

Таким как эта. Человек-муляж,

Картинка. Эта исключеньем,

Увы, не станет. Вон как подняла

Повыше брови, видно в изумлении.

Что? Оценила? Сколько поняла?

Только она его, напротив, удивила.

Спокойно села в кресло у окна.

Пожав плечами, улыбнулась. Мило.

И отвернулась. Будто здесь одна.

Вот странный тип! Немного неприятный,

Скорее он высокомерен чересчур.

Она не думала, что на пути обратном

Дадут посадочный ей в «бизнес-класс-гламур».

И хвастовство противно ей сверх меры,

А этот – он совсем не бизнес-класс.

Он много выше. Рядом с ним все серы,

Кругом кто есть. А прищур его глаз?

Она к окошку отвернулась. Не хотелось

Опять попасть под этот наглый взгляд.

Ей это все давно уже приелось –

Таких, как он, порою целый ряд

Пред ней предстанет на собрании в школе.

О нет, не школа то, скорее то лицей