«Мицубиси» стального цвета оставлял клубы серой пыли, несясь по деревенской извилистой, как след от огромной змеи, дороге. Последний поворот, резкий подъём, и сверкая под ярким солнцем, джип выскочил на трассу. Пулей рванул, разрезая окружающую зелень.
Стрелка спидометра подбиралась к отметке «сто десять». Андрею хотелось выжать из машины всё, сколько возможно, лишь бы оказаться поскорей рядом с ней. Шесть месяцев они вместе. Два дня, два несчастных дня без неё. Он согласился оставить Марину только ради сестры Ирен. Он жалел, что она захотела ехать, услышав, как его друзья планируют поездку на Аю. А Марина не может поехать с ними, потому что в проклятом медицинском институте, не так как в других учебных учреждениях их города, сдают сессию. От этих мыслей его передернуло, в сердце камнем отозвалась тоска, и он со злостью вдавил педаль газа.
Солнце окончательно распустилось, ослепительными лепестками проникая в темноту лесного массива.
Ирен, плотная миловидная брюнетка, упершись лбом в стекло, созерцала сосновый лес за обочиной дороги. Не могла поверить, что есть места такие же красивые, как и в её любимой Словакии. «Просто чудо», – думала она про озеро Ая, откуда они ехали, с его Змеиным островом в самом центре и беседкой. Хотела сравнить те же окрестности родной Братиславы с окрестностями Бийска, но отмела эти мысли, подумав, что это глупо. Каждое место по-своему красиво.
На переднем сиденье рядом с Андреем коротко стриженный с обнаженным торсом Роман. Одним махом допил пиво «Балтики 7» из жестяной банки, смял, швырнул ее в окно и вяло, с протяжной отрыжкой сказал:
– Слушайте, предлагаю через неделю на Телецкое, – и достал из-под ног следующую банку.
– А что это? – спросила Ирен
– Это кристально чистое озеро. Среди гор и скал в глубине Алтая. Очень красивое. До дна которого так и не достали до сих пор, – сказал Андрей.
Там ещё утопленники, как поплавки, не тонут, – добавил Рома.
Дмитрий мотнул кучерявой головой, приоткрыл глаза и прогудел скрипучим басом с заднего сиденья:
– Согласен. Только от гульбы отойдём.
– А зачем отходить, ха-ха-ха! – загоготал Роман.
– А давайте называть Рому «Конь». Не потому, что ржёт, а от здоровья как у коня, – вставила Лена. Она навалилась на Олега, держась за свою раскалывающуюся от похмелья голову. Олег открыл покрасневшие глаза и нервно сказал:
– Куда хотите, только сейчас давайте поскорей домой.
– Я с удовольствием, – очень чётко проговорила Ирен, выделяя каждое слово как бы заикаясь, и добавила, – а в городе, за мостом, стоит старинное двухэтажное здание отдельно от всех, это что?
– Это музей и начало старого города. За ним чуть дальше церковь. Видела? Недавно отреставрировали. Мне кажется, она что-то потеряла, стала похожа на все остальные постройки, – ответил Дима.
– Сейчас. А раньше, ещё при Петре Первом, музей был таможней. А храм был из древнего красного кирпича. Теперь его просто спрятали за штукатуркой, вот он и не кажется таинственным, как раньше. Знаешь, откуда я это знаю? – говорил Андрей. – Наша бабушка занималась историей города для музея. Она учительницей была.
– Понятно, мне это очень интересно, – сказала Ирен.
– Андрей, ты куда так гонишь, разобьемся, опять колёс наглотался? – процедила Лена.
Андрею хотелось сказать: «Дурочка, следи за языком», но промолчал, не хотел производить на сестру плохое впечатление. Он иногда глотал таблетки. Временами ему даже казалось, что уже не может не пить. Но, прячась за толстой иллюзией «если только захочу, перестану», успокаивался. Однако сейчас все было по-другому, ведь он встретил её, свою любовь Марину. Андрей выхватил банку из рук Романа, сделал пару больших глотков и вернул. Потом поставил диск Цоя и врубил на полную.
И все подхватили:
Белый снег, серый лёд
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на нем,
Город в дорожной петле…
Ирен не знала ни этой песни, ни группы, исполняющей её. Ей просто было весело смотреть на друзей своего двоюродного брата. Она сделала глоток фанты, достала мобильный… и всё куда-то пропало. Когда она очнулась, они въезжали в город.
Пронеслись через мост, и как раз у самого здания музея Андрей резко затормозил. Выскочил из машины.
– Ты что! – завопили из салона, но тут же затихли. Улицы были пусты, ни одного человека. А вместо солнечного дня их окружало светло-серое марево. Словно мир, пока они ехали, успел потерять все краски. Небо превратилось в тяжелую, ртутную, волнистую массу, от которой шло серое свечение.
– Пашка! Пашка! – кричал холодным тоном Рома, сидя на кухне с паяльником и электрическим чайников в руках. Он слегка прищурил левый глаз, остерегаясь струйки дымка от канифоли, шмыгнул большим с горбинкой носом и снова крикнул:
– Пашка!
– Чего, – отозвался Павел из соседней комнаты.
– Иди сюда.
Через некоторое время показался невысокий мальчишка с круглым лицом, маленькими глазками и большими бровями, соединенными вместе у переносицы.
– Пашка, я не понял, почему бабушку не слушаешь, а?
– Да она, какие-то глупости говорит.
– Какие глупости, – заорал Роман и ударил ладонью его по затылку. – Она что-то глупое говорила, когда звала тебя домой? Делать уроки – это глупости? Скажи, глупости?
Павел опустил голову, покраснев.
– Паха, смотри у меня, бабулю слушаться, понял? Если что не так, говоришь мне и мы вместе разбираемся, понял?
– Понял, – тихо ответил Паша.
– Все просто в этом мире, если ты хочешь изменить свою жизнь, надо что-то делать. Понял?! Все остальное, бред сивой кобылы, – продолжал Роман.
– Он ещё есть не хочет, вот я приготовлю, а он не ест, вот, – появилась в дверях тощая в огромных очках старушка.
– Ладно, бабуля, не всё сразу, разберемся, – сказал Роман и продолжил паять.
– Вот такой сорванец, старших не уважает и друзья у него такие же. Это они его так научают, точно я тебе говорю.
Хорошо, бабуля, понял, понял, – говорил Рома («Да она кого хочешь достанет»). Старушка ворча пошла в другую комнату.
Роман, улыбаясь, произнес:
– А я знаю, почему ты не ешь её стряпню, она кажется тебе старческой, сморщенной.
– Откуда знаешь?
– Эх, ты, бубень, я ж такой же, как ты.
И они вместе рассмеялись.
****
Невыразимая тишина, напоминающая что-то вязкое и прозрачное, заполняла каждую щелочку этого города.
«Это вакуум» – подумал Андрей.
– Что за дерьмо тут происходит, – выдавил из себя Дмитрий.
Олег достал мобильный, нажал на вызов – ничего, тёмный экран даже не моргнул. Ирен достала телефон, Дмитрий и Андрей тоже. Ничего не работает.
– Э-э-э-й, – прокричал Роман.
– Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-, – отозвалось звонкое эхо. Все от неожиданности вздрогнули. А эхо безудержно неслось, ударяясь о стены домов – э-э-э-э – э-э-э-э-э-х-х-х-х-х-х-х, пока не стало затихать и окончательно пропало где-то далеко-далеко.
