Знающие или нет, но их всех объединяет одно – общее и весьма обстоятельное незнание существа происходящего и произошедшего когда-то там позади.
Сама история наша так сложно запутана, что не дает просто возможности определить ее истинное значение для нас самих во времени настоящем.
Виновных много по делу тому печальному. От самых простых писак, что в угоду своему честолюбию слагали бог знает что, до самых значимых исторически оккультных личностей, то есть первых лиц государств и ведомств, их же и представляющих.
Сложилось так, что вся та история наша просто расползлась по швам в тугих своих папках и разлетелась в стороны теми или иными листами.
Собирать все то бесполезно. Так же, как бессмысленно пытаться хоть что-то там усмотреть в плане каких-либо достоверных для самой истории сведений.
Нет более лживого повествования в современном мире, чем тот доставшийся продукт прошлого под названием задокументированный факт.
В этом потрудились многие. И с пользой для себя, и с выгодой для кого-то и даже просто ради баловства или химеры злостной.
Все это есть и, действительно, было, чего нельзя сказать о части сотворенной истории иных представителей рода человеческого, которые также к тому подвержены только в гораздо меньшей величине и по большому счету только ради достижения какой-то славы присутствия в тех самых документах исторического характера.
По Руси же нашей великой, а точнее, по ее задокументированным фактам истории прошлись словно стадом каких баранов, истоптав все на корню и "выследив" тем самым все, что было и что можно было бы подобрать в последующем.
Потому, история Руси, России и так далее по пути возрастания до самого большого государства СССР – есть не что иное, как свод зарегистрированных документов откровенно лживого и не соответствующего реальному положению дел характера.
Так сложилось исторически и, увы, теперь того не переделать.
Единственная возможность добраться до тех самых сведений – это извлечь от самой природы человеческого создания сведения в виде ячеек памяти, сохраняющихся, так или иначе, в пространстве на многие века.
Технологии добычи подобного рода сведений пока в достаточно развитой базе не существует. Есть лишь единичные попытки, основанные на голом энтузиазме отдельных личностей из состава самой ученой среды.
Но это вопрос будущего и в целом оно подтвердит сейчас сказанное, сотворив чудо всеобщего раскупоривания нашей памяти. А то, что информация содержится именно в ней – думаю, сомнений быть не должно.
Сейчас же в наше время мы можем довольствоваться только тем, что, как говорится, может быть под рукой.
Это самостоятельная добыча информации путем извлечения ее самой силой внутреннего индивидуализма.
Это та сила, что призвана руководить человеком и по-простому именуется подсознанием.
Но не будем вдаваться в вопросы данной сложности и попросту воспользуемся уже полученными результатами, ознакомившись с представленным ниже материалом.
И хотя многое выходит за рамки своего истинного прилежия в плане исторически чистого выражения, все же настоящая ценность сведений не утрачена, а это и есть самое главное в деле доиска всякого исторически свершившегося факта.
Возможно, это даст более верную оценку всему тому времени и достроит за нас тот самый мир, что мы так и не смогли до конца полюбить.
Во всяком случае, это наилучшее, что можно пока предложить для торжества главного – справедливого восстановления прошлого.
Но для этого, как говорится, надо еще потрудиться и не только кому-то одному, а в целом достаточно многим.
Этим выразится наша любовь к самим себе и улетит прочь, так называемое, пренебрежение любым фактом исторического значения.
Дверь, казавшаяся издали каким-то темным пятном в стене, немного приотворилась, и в ее проеме появилась чья-то лысая голова.
Глазки беспокойно забегали по кабинету и остановились на широком дубовом столе, окрашенном почему-то в строгий синий цвет, и неизвестно почему обитый зеленим сукном с красной каймой по бокам.
Тускло светила настольная лампа, и в ее бегающих бликах чуть-чуть отражалось лицо охранника, то и дело клевавшего носом в какую-то раскрытую перед ним книгу.
Лицо и голова просунулись тихонько дальше, а затем показалось и само тело, одетое в серого цвета пиджак с каким-то прибабаханным галстуком-бабочкой, почти гороховой расцветки, такими же серыми штанами, чуть ли не сползающими с его владельца и замызганной до соплей белой рубахе, рукава которой ярко выделялись на фоне темной двери.
Охранник все также мирно клевал носом и не обращал внимания на это бесцеремонное вмешательство в его тайную повседневную жизнь.
Наконец, черная тень отделилась от двери и тихонько скользнула внутрь помещения. Спустя секунду, где-то там, в глубине ярко загорелась переносная керосиновая лампа, и силуэт удалился еще дальше.
Дорога проходила меж огромных по своей высоте книжных стеллажей, располагающихся по обе стороны.
Человек поминутно оглядывался назад, словно боялся, что чья-то хитрая рука из темноты схватит его за шиворот и вышвырнет вон, так и не дав до конца сотворить задуманное.
Наконец, он остановился возле одной стороны с пометкой буквой "О" и протянул руку вверх.
Что-то зашуршало внутри, и человек живо ее отдернул назад, в опаске оглядевшись по сторонам. Но, очевидно, поняв, что это всего лишь мышь, он снова осмелел и взял то, что, как считал, ему по праву принадлежало всегда.
Еще раз, перелистав и наскоро ознакомившись с содержанием документов, человек удовлетворенно хмыкнул, закивал головой, и, захлопнув их так, что пыль полетела в стороны, собрался уже было уходить, как вдруг, почувствовав что-то неладное, оглянулся назад.
Огромные глаза, как угли в темноте, смотрели на него белыми зрачками, а большие и лохматые руки тянулись к его документам.
Человек испугался и даже чуть вскрикнул, прикрывая рот рукой и одновременно роняя лампу на пол.
Керосин растекся у него под ногами, а трут безнадежно погас. Но то, что стояло впереди, все так же смотрело в упор и протягиваю огромные ручища.
Это было видно даже в окружавшей темноте. Наконец, человек не выдержал и бросился бежать в сторону двери, ловко подныривая под те руки и крепко прижимая папку в своей груди.
К его удивлению, никто за ним не гнался, и уже возле самой двери он, остановившись, посмотрел назад.
Охранник, как ни в чем не бывало, все так же упорно клевал носом, издавая лишь иногда небольшое бульканье или мурлыканье, а его уже совсем старое лицо освещала настольная лампа. Больше ничего не было.
Человек перекрестился несколько paз и потной рукой вытер со лба лившиеся капли пота. Это мало помогло, но все же на несколько секунд мысленно успокоило и дало возможность так же тихонько выскочить за дверь и плотно прикрыть ее с обратной стороны.
