Часы, мерно тикая, шли своим ходом, отмеряя оставшиеся мгновения до наступления Часа Ведьм. Слишком медленно и одновременно невыносимо быстро…
Деймос, стоя на коленях возле постели, достал из внутреннего кармана куртки маленький пузырёк, закупоренный клочком бумаги, и спрятал от глаз наблюдателей, зажав его в кулаке.
Ангел, этот беленький святоша, в очередной раз нарочито громко вздохнул и напоказ картинно закатил глаза к потолку, всем своим видом демонстрируя, насколько утомительным и бессмысленным он считает происходящее в комнате.
Псоглавые бесы покосились на светлого, пихнули друг дружку в бок и тихо по-гиеньи затявкали. И дураку понятно, что поведение «великовозрастного купидончика» в рваных джинсах и белом свитере вызывало у этих адских громил приступ смеха.
Брейн 5 072 166 – какое дурацкое имя! – демон-хранитель на замену, подпёр спиной шкаф, сложил руки на груди и безразлично пялился в окно, словно всё происходящее в комнате ему было до одного всем известного места.
Деймос снова прислушался к настенным часам и бросил взгляд на луну в окне, а вернее, её отсутствие – ещё пару минут…
Сейчас тень от земли полностью скроет тело своего спутника, и тонкая грань между мирами истончится. Несколько минут… Но и этого ему будет достаточно.
Деймос погладил по руке свою подопечную, разметавшуюся на постели в сонной неге.
«Уже бывшую подопечную.» – тут же одёрнул он сам себя.
Девушка безмятежно спала, её грудь плавно поднималась, в такт ровному дыханию.
«Потерпи, Лилу, ещё пара мгновений и я смогу поговорить с тобой…»
* * *
Он вспомнил, как увидел её в первый раз – маленький сморщенный свёрток в прозрачном боксе родильного отделения.
Признаться, тогда он испытал лёгкую досаду – девчонка! Он как-то уже успел привыкнуть за столетия своей службы к мальчишкам. А с девчонками ему ещё дело иметь не приходилось.
Купидоноподобный святоша, который сейчас в комнате корчил из себя утомлённую солнцем богему, ангел-хранитель Лилу, стоял возле бокса с неизменным ангельским планшетником, и что-то со скучающим видом изучал в нём. Увидев появление Деймоса, коротко небрежно кивнул демону-хранителю и снова уткнулся в планшетник, не соизволив даже представиться.
Деймос в ответ полностью проигнорировал его присутствие, и заглянул в кулёк на то, что ему предстояло охранять в ближайшие годы.
Да-да, именно. В отличии от общепринятого в человеческом обществе мнения, будто данный при рождении человека демон ниспослан для того, чтобы сбивать «невинного» агнца с пути истинного к направлению в Рай, ситуация на самом деле была кардинально другая.
После Великого Перемирия между Светом и Тьмой, функция демонов, приставленных к людям, изменилась (людишки и сами неплохо справлялись со своим развращением, знай только по плечу одобрительно похлопывай!), и сведена к хранительству. Если быть точнее – к телохранительству. Охрана человеческой души была оставлена на святош.
Демон-хранитель же должен был защищать тело своего подопечного от попыток нападения диких сгустков тёмной материи, бродячих бесов и чертей.
Наверное.
Если по правде, то никто точно не знал, в чём собственно теперь состоит демоно-хранительская функция. Хотя каждый демон-хранитель всегда имел при себе какое-нибудь холодное оружие, выкованное из редких металлов в печах самого дна Ада. У Деймоса, к примеру, таким оружием был короткий клинок, который он носил в ножнах за спиной.
При получении под свою опеку человеческой особи, демонам выдавались в виде игральных фишек чудеса разной номинальной стоимости. Как их использовать, хранитель решал уже сам. Благо, что чудеса являлись своеобразной денежной валютой в Тёмном мире. Да и в Аду тоже.
Поэтому, некоторые демоны-хранители без зазрения совести, пустив пару-тройку человеческих жизней на самотёк, сколачивали себе вполне недурственные состояния. То бишь, оставляли фишки с чудесами себе, предоставляя своему подопечному возможность самостоятельно разгребать дерьмо собственной жизни.
Вот и теперь, только испытав досаду от пола нового подопечного, Деймос ощутил прибавившуюся тяжесть от фишек в кармане и настроение его тут же улучшилось.
«Ну и хорошо, что девчонка. Что там они любят? Бантики, шоппинг и сплетни с подружками? При такой жизни все выделенные фишки можно смело оставить себе. А после отбытия барышни в мир иной, посетить пару-тройку знакомых суккубов… С каким-нибудь сорванцом-экстрималом к концу его короткой жизни от фишек не осталось бы и следа…»
– Девочка. – произнёс ангел-хранитель, отвлекая Деймоса от сладких мыслей, – Талант – живописец. – ангел что-то черканул в своём планшетнике – Посредственный.
Деймос ответил ему холодным молчанием: он и сам видел, что это девчонка, не слепой.
Лилу открыла свои ярко-голубые глаза и посмотрела на ангела-хранителя.
Дети всегда смотрят на них, гулят, тянут ручки и улыбаются. Своих демонов-хранителей они либо игнорируют, либо испуганно завывают оглушительной сиреной. Поэтому Деймос благоразумно отступил от бокса назад.
Святоша ожидающе улыбался малышке. Но Лилу, в отличие от других детей нахмурилась, оценивающе смерила святошу придирчивым взглядом, перевела глаза на Деймоса, удивлённо вскинула брови, но тут же, потеряв к этим двоим всякий интерес, засунула себе в рот кулачок и с упоением принялась следить за громко жужжащей жирной мухой, залетевшей в детское отделение и мечущейся под потолком.
И без того белый ангел побледнел ещё больше от такого пренебрежительного отношения к своей персоне со стороны человеческой личинки. Обиженно всхрапнул и резко процедил:
– Магические способности – нулевые. Ничем не примечательная особь! – зло черканул в планшетнике, бросил на прощание Деймосу – Счастливо оставаться! – и исчез.
Деймос весело подмигнул малышке – так его! А то возомнили себя выше всех! На рабочем месте если и появляются, то всего пару раз – при рождении и при смерти подопечного. Совсем обленились!
Позднее, пересчитав фишки с чудесами, Деймос снова немного сник: только средние и мелкие. Видимо, Высшие Силы рассудили, что «ничем непримечательной особи» крупные чудеса ни к чему.
Лилу, или как назвали её мама с папой, Лилуана, росла вполне обыкновенным ребёнком. Милая, жизнерадостная, сбивающая в кровь коленки, она, правда, могла иногда замереть посреди игры, вперяясь немигающим взглядом то в цветок, то в насекомое, а то и просто в небесную высь. Словно внутри её маленькой головки в этот момент происходили очень сложные процессы и мозг, для экономии энергии, попросту отключал всю остальную деятельность тела.
Деймос решил, что так, скорее всего, внутри девочки происходит рост её таланта к живописи. Это тот, посредственный который.