1. Пролог.
Пролог
На самом деле, первый раз это случилось в детстве. Даже и не помню, сколько лет было нам с Агген, может быть, лет по семь. Я практически безвылазно сидела в башне, тогда как Агген, простоволосая, беспечная, бесконечно залюбленная родителями, беспрепятственно носилась по замку и близлежащим окрестностям.
Солнечный свет просачивается сквозь щели в плотных занавесях на окне, ложится на складки моего простенького коричневого платья. Я сползаю на пол, подставляя лучам щеку, греюсь и засыпаю. Тишина стоит невообразимая – господа отлучились куда-то еще на рассвете, в замке только несколько слуг и мы с Агген. Больше всего на свете мне бы хотелось увидеть ее, но нарушить заведенный здесь порядок – абсолютно немыслимо.
Из сна меня вырывает целый коктейль ощущений – я падаю на жесткую поверхность, юбка задирается чуть ли не до колен, в лицо ударяет запах мокрой прелой земли и свежей зелени, а слышу я… рычание. Хриплое, каркающее, удушливое, словно прорывающееся сквозь удавку.
Зрение возвращается медленнее всего, приходится несколько раз изо всех сил поморгать ресницами да утереть пальцами некстати выступившие слезы. Еще до того, как картинка проясняется, я чувствую запах… отвратительный запах подгнившего мяса. Поднимаю голову и прямо перед собой я вижу оскаленную волчью морду. Клыки, не белоснежные, как в книжке про оборотней, которую я прочитала за день до этого на одном дыхании, а масляно-желтые, пенящаяся слюна на розовых деснах. Желто-зеленые глаза, круглые, бездумные, словно стеклянные.
Вокруг замка семьи Лиан простирается самый что ни на есть настоящий лес. Я видела из окна своей башни – на севере лес доходит до горизонта. Неудивительно, что здесь могут водиться волки.
Почему и с каких пор здесь вожусь еще и я?
Первая мысль, промелькнувшая с бескомпромиссностью упавшего в воду камня, была вполне логичной: семейство Лиан просто решило избавиться от меня, перенеся в лес и оставив тут в глухой чаще волкам на радость. Кажется, что-то такое тоже было в одной из книг со сказками, которыми меня щедро снабжала леди Сертон. Читать я научилась рано, года два назад или три, тогда как Агген только ещё осваивала азбуку...
Внезапно я услышала неуместно радостный писк и перевела взгляд на пространство позади зверя – там на небольшой полянке мирно возились два мохнатых толстолапых щенка.
Волчица скалилась, утробно рыча, обдавая меня тошнотворным запахом своей пасти и переминаясь с лапы на лапу. Я склонилась ниже к земле, опуская голову, и вдруг рукой наткнулась на узкую кожаную девчачью туфельку. Агген?
Не поднимая головы, я заговорила, обращаясь к волчице, рассказывая ей, как грустно мне живется в замке и как я бы хотела жить привольно, вместе с ее волчатами, тут, в лесу, где никто бы не запирал меня в башне, не смотрел, как на упыря, пришедшего с ближайшего кладбища на семейный завтрак без приглашения. Я говорила долго-долго, тихо, сбивчиво - с непривычки, пока волчица не развернулась, махнув тяжелым серым хвостом, и не потеряла ко мне всяческий интерес, развалившись возле своих волчат и лениво наблюдая за их игрой. Потом я шла, прижимая к груди кожаную туфельку.
Почему-то дальнейшее напрочь стерлось из памяти: сама ли я вернулась в замок, или семейство обнаружило мою пропажу, или Агген позвала на помощь и рассказала о случившемся – как она, отправившаяся самовольно на прогулку в лес, натолкнулась на кормящую волчицу, перепугалась до икоты, а дальше – совершенно внезапно! – очутилась в маленькой комнатке своей тени, в северной башне. Взрослые тут же зацеловали Агген, отвели к целителю, меня отругали, хотя и без особого усердия, и заперли в комнате на весь оставшийся день, а о произошедшем больше не говорили, потому что все знали, что подобное иногда случается – не с магами, коих в нашем королевстве немного, а с тенями.
Я - тень.
Не менее материальная, чем любой другой человек. Может быть, кожа моя чуть более бледная, чем кожа Агген, потому что почти все свое время своей недолгой жизни я провела в северной башне нашего родового замка. Я редко бываю на солнце – только некоторые из самых приближенных слуг видели меня с открытым лицом и знают обо мне правду.
Я чувствую боль, хотя любые синяки и порезы заживают очень быстро, куда быстрее, чем у других людей, я нуждаюсь в еде и сне, иногда чувствую страх. Но у меня нет имени, нет прошлого и будущего, никто и никогда не будет видеть во мне человека. Я - тень.
Круг людей, знающих о моем существовании, можно очертить двумя ладонями. Агген, ее отец и мать, фамильный целитель Алико и ещё пара-тройка доверенных лиц. Тени - привилегия и тайна рода Лиан.
Этот род награждён необычным даром. Вместо одной желанной и необходимой наследницы – наследование у нас часто идет по женской линии, дочери обычно передается родовой замок и фамилия матери, а сыну – фамилия и замок отца, так вот – вместо одной девочки иногда рождаются близнецы. Вторая, младшая девочка становится тенью. Ей не дают имени, у нее нет своей судьбы, её предназначение - охранять и беречь Сестру, брать на себя её тяготы и боль, а при необходимости и смерть. Для выполнения своей миссии тень получает особый дар. В Руане, нашем государстве, есть маги. Их немного и все они проходят длительное обучение, подобно целителям, отрекаясь от мирской жизни, и тратя всю свою жизнь на служение руанскому народу и Королю. Магия, доступная тени, иная. Тень получает ее от рождения, и никто не знает толком, в чем именно заключается эта сила – даже сама тень.
Сидя в Башне, я порой чувствую внешний мир через Агген. Не имея возможности видеть её глазами, ощущаю тепло солнечного света на коже, шероховатость земли под босыми ступнями. Пока Агген была ребёнком, в тени нечасто возникала необходимость, и я редко покидала свою обитель. Несколько раз меня наказывали вместо провинившейся Агген. Это не было особенно больно, у теней от рождения низкая чувствительность к боли. Но Агген неприятно, когда меня бьют, я знаю это, хотя она никогда не пытается за меня вступиться. Она просто очень старается не допускать промахов.
Сертон Лиан - бабушка Агген - воспитывает меня с тех пор, как отпала необходимость в кормилице. Пожилая леди добра и терпелива и относится ко мне почти как к обычной девочке. Иногда в детстве участие в воспитании тени принимала и Дорат, личная гувернантка Агген, однако безо всякого на то желания.
В самом раннем первом воспоминании мне и Агген по пять лет.
Я стараюсь не вертеть головой по сторонам, как учила меня леди Сертон - в отличие от Агген я не могу называть её бабушкой. Для маленькой тени в коричневом платьице из грубого сукна, с тщательно уложенными в скромную косу волосами, приготовлен маленький деревянный стульчик и отдельный столик, за которым я и сижу, комкая в ладони салфетку, не решаясь почесать некстати зачесавшийся нос. Изо всех сил сдерживаю детские порывистые движения и держу сдавленные в кулаки руки прижатыми к карманам моего темно-серого платья. Мне страшно, и я бы рада прижаться к строгому бордовому платью леди Сертон. Но леди беседует с целителем на какие-то свои взрослые темы, так что мне не у кого искать поддержки и ободрения. Родители Агген пугают меня - высокий сильный мужчина с чёрными волосами, тронутыми ранней сединой, и женщина со светло- русыми локонами, спокойным, чуть усталым непроницаемым лицом – люди, благодаря которым я появилась на свет, но совершенно мне не знакомые и не близкие. Наше общение сводится к ежегодным поздравлениям сестры с днём рождения. Кроме того, раз в неделю я сопровождаю Агген на занятия по истории и культуре, которые проводит леди Адон Лиан, раз в месяц нас экзаменует Эрко Лиан. Они тоже стараются не смотреть на меня, им неуютно в присутствии молчаливого чужого ребёнка, видеть мертвенную бедность на лице любимой дочери. Я – непризнанный призрак.
