– Димка! Как мне нравится эта квартира! Она дивная. Здесь очень хорошо.
– Рад, что тебе по душе. И мне тоже, словно жил тут всю жизнь.
Риелтор внимательно смотрел какие-то бумаги, а продавец потирал руки, не скрывая радости, что нашлись приличные покупатели.
– Ну-с, будем оформлять сделку, – произнёс хозяин – лысеющий полноватый мужчина с красными пятнами на лице. Крупные капли пота на носу выдавали его волнение.
– Антон Власьевич, может, уступите немного? Дороговато продаёте. В принципе, понравилось, но есть ещё два варианта, которые мы не видели, – сказал Дмитрий.
– Побойтесь бога, голубчик! Я ж вам мёбель какую хорошую оставляю, антикварият. Да и цена невысока. Вы видели, сколько в Люсинске квартиры стоят? А тут райончик хороший, магáзин близко, библиотэка, парк.
– Так за этот так называемый антиквариат, чтобы его выбросить, надо заплатить рабочим, а ещё за мусорный контейнер. Ремонт необходим, – вмешался риелтор.
– Да вы что! Выбросить? Вы только взгляните, какие классные вещи, отец моего дядьки разжился в поместье графьёв Бузовых.
Дмитрий решительно двинулся к выходу и позвал Амалию.
– Мы подумаем. Пойдём посмотрим другие варианты. Может быть, там хозяева будут сговорчивее, – и незаметно подмигнул жене.
В середине декабря супруги переехали в собственное жильё.
Амалия не могла оторвать взгляд от зимнего пейзажа за окном. Тонкие деревья замерли, словно в ожидании чего-то жуткого. Редкие, оставшиеся кое-где листья боялись шелохнуться, иначе разобьётся тонкий хрустальный воздух, в который они погрузились.
– Дим! Дим, смотри! Там за деревьями кресты. Это что? Кладбище? Его же там не было. Ой, девочки! Смотри, босые в лёгких белых платьях!
– Мэл, ты куда, остановись!
Но девушка уже бежала вниз по лестнице, прихватив с собой куртку мужа. На улице не было никаких девочек. Прогуливалась женщина с коляской и дедуля с маленькой собачонкой. Следом за Амалией выскочил муж.
– Милая, что произошло? Ты так взволнована…
– Дим, я видела двух девочек в платьицах и босиком. Мороз же. У них что-то случилось. Я знаю, им нужна помощь.
– Мэл, тебе показалось. И с чего ты это взяла? Ну, про помощь.
– Девочки босиком, раздетые, Дим! Ты что, не понимаешь?
Расспросы прохожих ни к чему не привели и супруги пошли домой.
Молодым нравился их новый дом. Перед въездом сделали косметический ремонт и теперь наводили в жилище уют и красоту, избавлялись от ненужного. Бывший хозяин не обманул. Здесь была и старинная мебель. Особенно красивым был буфет. Работали все ящички, петли у дверок не скрипели.
Амалия всё мыла, чистила, драила, и ей это доставляло огромное удовольствие. Перебирая старые хозяйские бумаги, девушка нашла свёрток из пожелтевшей газеты, замотанный зелёными нитками.
– Во намотали. Не пожалели ниток. Господи, что же там такое? – причитала Мэл, пытаясь развернуть таинственную находку. Вдруг она вскрикнула, на указательном пальце левой руки показалась капля крови.
– Чёрт! Что ещё такое? – выругалась девушка.
И тут газета была сорвана. На ладони лежала миниатюрная золотая брошь в виде восьмиконечной звезды. По центру когда-то был камень, наверное, драгоценный, но теперь просто зияла дырка. Амалия уставилась на брошь словно увидела привидение. А когда вышла из оцепенения, стала внимательно её рассматривать. На обороте было что-то написано. Она посветила фонариком телефона и увидела клеймо, видимо, проба и две буквы – «А. Б.»
«Что теперь с этим делать? Надо позвонить Власьевичу. Может быть, он ищет эту брошь. Но ведь квартира ему досталась по наследству от дяди. Значит, брошь принадлежала дяде. Ой, придёт Дима и всё решит. Надо пойти на базар и купить ёлку. А то какой Новый год без неё? Но прежде помажу йодом палец. Не дай бог воспалился. Сколько эта брошка тут лежала?..»
С этими мыслями Амалия пошла за аптечкой. Потом оделась и отправилась в магазин. На улице уже стемнело.
– Скажите пожалуйста, а где тут ёлочный базар? – спросила девушка у проходящего мимо старика.
– Иди, милая, туда, – и махнул рукой в сторону. – Видишь вон ту самую яркую звезду? От неё направо, дальше будет площадь и дом старинный – музей. Рядом базар, – и дед засеменил дальше.
– Благодарю.
На площади было людно. Торговцы бойко зазывали в свои палатки. Там продавали всё: мёд и валенки, мясо и шапки, игрушки, консервы и ещё много всякой всячины.Тут же были ёлки.
Амалия хотела сделать мужу сюрприз. Он войдёт, а дом наполнен запахом хвои, сразу почувствует приближение праздника, чудес. Настроение было хорошее, она впервые пришла на этот базар, раскинувшийся около красивого старинного здания.
– Девушка, смелее! Подходите! Помогу вам ёлочку выбрать, – зазывал краснощёкий подвыпивший паренёк.
– Спасибо, мне бы не очень большую, а то не донести.
– А мы вам доставочку организуем. Вы далеко живёте?
– Нет, на Заречной.
Она выбрала ёлку, продиктовала адрес и увидела красивое здание.
– Вы не знаете, что в этом доме находится?
– Это усадьба какого-то помещика или графа. Хрен его знает. Там сейчас библиотека и музей, – ответил продавец и стал зазывать следующего покупателя.
Тут перед Амалией появилась инвалидная коляска, в ней сидела старуха. Немыслимая шапка, из-под которой торчали седые патлы, съехала на одно ухо. На плечах – рваный платок, завязанный крест на крест поверх светлой, но очень замызганной куртки. На руках надеты драные перчатки без пальцев.
– Вот тебя-то нам и не хватало! Давай, давай, разруби этот узел. Там… там уже за окном люди с мётлами. Они хотят прогнать меня, – кричала старуха и скрюченным пальцем показывала в сторону усадьбы.
Амалия испуганно перевела взгляд и увидела тех самых босоногих девочек в белом. Они стояли на крыльце и с мольбой смотрели на неё. В голове зазвенело, всё поплыло вокруг: зловещая старуха, крыльцо, девочки, ёлки… Она упала в обморок.
– Слава богу, открыла глаза! Девушка, вы нас напугали. Старуха вас взволновала. Это местная ненормальная, – сказал продавец ёлок, склонившись над Амалией.
– Где девочки? Они там стояли.
– Сейчас Арсений вас проводит до дома и ёлку заодно отнесёт. А старуху не бойтесь. Она раньше директором музея была, а потом вдруг крышу повело, да так сильно. Вы внимания не обращайте, – говорил паренёк, помогая девушке подняться.
Снег валил крупными хлопьями, словно где-то там, наверху, прорвался мешок. Крупные снежинки хаотично двигались в морозном воздухе и ложились шапками на всё, что попадалось по пути. В свете фонаря казалось, что они живые и исполняют безумный танец.
– Мэл, вот скажи, зачем ты попёрлась на рынок? За-чем? Города пока не знаешь, людей тоже. Дождалась бы меня и пошли бы вместе, – говорил Дима, глядя на бледную жену. В его глазах было столько тепла и любви. Чуть заметные морщинки у глаз расходились, как солнечные лучи.
