В 1485 году, когда солнце Йорков закатилось, а на престол взошел первый король из династии Тюдоров Генрих VII, Англия переживала новое рождение. После кровавой междоусобицы Алой и Белой розы страна жаждала покоя и процветания. Но мир был непрочным, а будущее – туманным.
В те смутные времена, когда рыцарские идеалы уходили в прошлое, а на смену им приходили алчность и интриги, жизнь напоминала шахматную доску, где пешки и фигуры сталкивались в непрерывной борьбе. Многие искали лишь власти и богатства, не гнушаясь предательством и вероломством. Но были и те, чьи сердца еще тянулись к добру и справедливости.
Блистательный двор нового короля в Вестминстерском дворце манил аристократов, словно мотыльков на пламя свечи. Знатные лорды и дамы кружились в вихре балов и празднеств, плели хитроумные интриги, скрывая истинные лица за расписными венецианскими масками. Придворная жизнь напоминала театр, где каждый играл свою роль, лавируя между королевской милостью и опалой.
Но за стенами дворца простирался совсем другой мир. Мир, где в скромных домах ютились ремесленники и торговцы, где на узких улочках звенели голоса разносчиков, где в тавернах звучали грубые песни и плескалось эль. Лондон рос и преображался, впитывая новые веяния Ренессанса, что долетали из Италии. Вековые устои рушились, а на их месте возникало нечто небывалое.
И вот в этом круговороте страстей, в декорациях позднего Средневековья разворачивается история, полная приключений, тайн и любви. История о отважном рыцаре Генри Норрисе и прекрасной леди Эллен, чьи судьбы причудливо переплелись на фоне грандиозных исторических событий. Им предстоит пройти через немало испытаний, интриг и искушений на пути к заветному счастью.
Так встретим же наших героев на перепутье времен, в тот роковой 1502 год, с которого начинается их удивительное путешествие длиною в жизнь. Приключение, что навсегда изменит не только их самих, но и ход истории. Окунемся в чарующую атмосферу тюдоровской Англии, где невозможное становится возможным, а древние пророчества обретают новый смысл.
Боевой клич прозвучал. Трубы протрубили начало новой эры. И пока разрозненные фрагменты мозаики судьбы неспешно складываются в единую картину, мы станем свидетелями восхитительной истории о доблести и коварстве, о дружбе и предательстве, о ненависти и любви. Истории, что покорит сердца и останется в памяти навечно.
Солнечные лучи играли на начищенных до блеска латах, слепили глаза, отражаясь от стальных шлемов с разноцветными плюмажами. Ристалище возле Вестминстерского дворца было украшено по случаю большого турнира пестрыми флагами и гирляндами. На трибунах толпился цвет английской аристократии, ожидая начала поединков. Ведь сегодня, в день святого Георгия, покровителя рыцарей, состязания обещали быть особенно захватывающими.
Шум голосов то и дело взмывал ввысь и опадал, подобно морским волнам. Разряженные в бархат и парчу лорды и леди обменивались сплетнями и щедро рассыпали острóты, скрывая зевоту за расписными веерами. Нетерпение звенело в воздухе, как натянутая тетива лука.
Но вот на ристалище верхом на гнедом жеребце выехал глашатай с длинной витой трубой. По традиции, он должен был объявить начало турнира и представить его участников публике. Герольд натянул поводья, остановив лошадь в центре арены, и поднес трубу к губам. Пронзительный звук разнесся над притихшей толпой.
– Благородные дамы и господа! Достопочтенная публика! – зычным голосом возвестил он. – Сегодня, в славный день святого Георгия, мы собрались здесь, дабы насладиться искусством благородных рыцарей и узреть их доблесть! Слава отважным, презревшим страх смерти во имя чести!
В ответ над трибунами взметнулись приветственные крики и хлопки. Воодушевленный вниманием публики, герольд продолжил:
– А теперь встречайте героев сегодняшних сражений! Рыцари, что на деле докажут свою храбрость и умения! Первым на ристалище выезжает сэр Томас Говард, сын графа Суррея!
На арену под звуки фанфар вылетел закованный в золоченые доспехи всадник на вороном коне. Плюмаж из алых перьев развевался за ним, словно языки пламени. Говард пришпорил жеребца и сделал круг почета, приветствуя публику копьем. По трибунам пробежал одобрительный гул.
– Вызов сэру Томасу бросает не менее отважный рыцарь с загадочным гербом – три золотые звезды на лазурном поле! Встречайте сэра Генри Норриса!
Трубы вновь взорвали воздух. Навстречу Говарду из другого конца ристалища выехал высокий рыцарь в сверкающих стальных доспехах. Забрало его шлема было опущено, так что лица не было видно. Только светлые локоны выбивались из-под шлема, сияя на солнце.
Норрис казался воплощением рыцарского идеала: прямой, словно меч, стройный, подтянутый. Генри и его скакун, могучий белоснежный дестриэ, двигались слаженно, будто единое целое. Казалось, всадник без слов понимает и чувствует каждое движение благородного животного.
Норрис и Говард разъехались по разные концы арены, чтобы занять исходные позиции. Зрители смолкли в ожидании. Воцарилась звенящая тишина, какая бывает лишь перед грозой. Даже ветер, казалось, стих, не смея нарушить этот торжественный миг.
В центр ристалища вышел распорядитель турниров – коренастый мужчина средних лет в камзоле с гербом Плантагенетов. Он поднял вверх белый жезл, подавая сигнал. Две трубы протрубили боевой клич. И рыцари, пришпорив коней, понеслись навстречу друг другу со скоростью урагана.
Казалось, земля задрожала от тяжелой поступи боевых скакунов. Густые облака пыли взметнулись из-под копыт, на миг скрыв всадников от глаз изумленной публики. Грохот сшибающихся доспехов эхом прокатился по трибунам. Обломки копий со свистом разлетелись в разные стороны.
Когда пыль улеглась, зрители увидели, что оба рыцаря сумели удержаться в седлах. Ни один не дрогнул, не покачнулся. Их кони, раздувая ноздри и роняя хлопья пены с удил, вновь поскакали каждый на свой край арены.
– Славный удар! Достойные соперники! – неслось с трибун.
Распорядитель вновь поднял жезл, призывая ко второму раунду. Трубы запели, и рыцари устремились в новую атаку, занеся копья для решающего удара. Теперь уже не на жизнь, а на смерть. Без пощады и милосердия.
Генри нацелил копье точно в забрало шлема Говарда, метя вышибить противника из седла. И тут произошло нечто невероятное. В последний момент Томас резко пригнулся, уходя от удара, и острие копья Норриса, чиркнув по шлему, ушло в пустоту. А вот Говард попал точно в цель.
Тупой конец турнирного копья с хрустом впечатался в грудь Генри. Рыцаря тряхнуло, будто куклу, вышибая из стремян. Под испуганный вздох толпы Норрис кубарем вылетел из седла и покатился по истоптанному песку арены, сверкая доспехами. А его верный конь, обезумев от страха и боли, галопом умчался прочь.
