Почти каждую ночь Кириллу снился один и тот же сон. Девушка с необыкновенно бледной, полупрозрачной кожей и большими голубыми глазами протягивала к нему красивые тонкие руки и ласково улыбалась. При этом ее глаза оставались такими печальными, что создавалось впечатление, будто она вот-вот заплачет. «Не плачь, принцесса, – утешал он ее во сне. – Я с тобой, и тебе нечего бояться». Но по лицу девушки было видно, что она ему не верила. Она оглядывалась по сторонам, будто искала что-то. И вдруг Кирилл увидел то, чего она так боялась.
Это было фиолетовое существо, отдаленно напоминавшее человека безобразного вида. Чудовище двигалось в сторону Кирилла, и вскоре он увидел прямо перед собой его открытую пасть с острыми клыками. Кирилл не выдержал, закричал от ужаса и проснулся.
– Эй, потише там! – сердито прикрикнул на него сосед по палатке. – Так ведь и помереть можно.
– Прости, – опомнившись и придя в себя, сказал Кирилл. – Сон уж больно страшный, – добавил он в оправдание.
– Это что же такое должно присниться, чтобы так орать? – усмехнулся в темноте сосед.
– Что-то наподобие дьявола, – соврал Кирилл, которому совершенно не хотелось рассказывать про голубоглазую девушку.
– Ну тогда ладно, – заявил сосед, но в его голосе чувствовался какой-то подвох. – А я уж думал, ты снова будешь рассказывать о своей принцессе.
– Да ну тебя, – недовольно буркнул Кирилл. – Серый, ты меня уже достал своими вечными шуточками. Не пора ли тебе угомониться?
– Да ладно тебе, Кирюха, не обижайся, – проговорил сосед, развернулся к стене и вскоре мирно засопел.
Кирилл тоже повернулся на другой бок и попытался уснуть, но сон как рукой сняло. То, что ему только что привиделось, никак не выходило у него из головы. «Черт знает что!» – выругался он, тихонько вылез из спального мешка и вышел из палатки. Серый, или Сергей, как его звали на самом деле, даже не пошевелился. «Во дает! Уже уснул!» – позавидовал ему Кирилл.
Снаружи было тепло, стояла середина июля, и Кирилл решил пройтись по лагерю. Так он надеялся развеяться и нагулять сон. Он огляделся, а потом, петляя между палатками, пошел прямиком через весь лагерь. Вокруг стояла мертвая тишина, все археологи давно уже спали. В какой-то момент под ногами вдруг что-то шевельнулось, и Кирилл остановился. Однако, разглядев среди травы безобидного ужа, он через минуту двинулся дальше.
Метров через пятьдесят, уже на окраине лагеря, он опять остановился, сложил на груди руки и долго смотрел вдаль. При ярком свете луны, внешне напоминавшей золотую монету на темном небосводе, он явственно различал большой стеклянный купол, под которым скрывалась его принцесса. Она мирно спала в своем хрустальном саркофаге, а рядом с ней точно в таких же саркофагах покоились ее слуги. Правда, одного из них принцесса несколько лет назад лишилась, а виной этому Кирилл считал себя.
Археологу вспомнилось, как они с Робинсом открыли один из саркофагов, и он нахмурился. Профессор пребывал уже в другом, неземном мире, и ответственность за исчезнувшего мертвеца Кирилл целиком возлагал на себя. «Я должен был это предвидеть и предупредить Робинса», – часто думал он. Но того, что случилось, исправить уже было нельзя.
Остальные археологи никогда не обвиняли Кирилла, но ему казалось, что они тоже так думали. Степан, начальник лагеря, после случившегося долго смотрел на Кирилла, тяжело вздохнул, но тоже ничего не сказал, а просто велел писать объяснение. Степану, как потом стало известно Кириллу, еще долго пришлось оправдываться перед начальством и отправлять в Москву кучу бумаг. С Кириллом же он поступил на редкость гуманно. Ему, конечно, на время запретили посещать принцессу, но это длилось совсем недолго. Месяца через два, когда скандал утих, Кирилл снова отправился к саркофагам.
Он пропадал под землей целыми днями, и если бы не запреты Степана, то и ночи спокойно мог бы там проводить. Под землей время бежало незаметно, и он едва успевал делать то, что планировал накануне. Вот и сейчас Кирилл жадно впивался глазами в купол, и ему уже не терпелось снова спуститься в могильник.
Археологи постарше посмеивались над ним и дружно советовали завести себе «живую» подружку, а не «таращиться», как они говорили, часами на красивое, но давно усопшее тело. Кирилл молча выслушивал их советы, но следовать им не спешил. «Ну ты и упертый», – дивились археологи, махнув на него рукой.
«Ладно, хватит прохлаждаться и пора хоть немного поспать», – подумал Кирилл, с полчаса простояв на одном месте. Он оторвал от купола взгляд и отправился назад к своей палатке. Вскоре он проник внутрь и, изо всех сил стараясь не шуметь, стал пробираться к своему месту, но у самого изголовья его постели что-то шевельнулось, и он невольно вскрикнул.
– Да что же это, в самом деле? – отозвался на его крик Сергей. Он схватился за мобильник и направил луч света прямо в лицо Кириллу. – Это ты? – недовольно спросил он. – Когда же ты, в конце концов, угомонишься?
– Там… Там… – еле выдавил из себя Кирилл и вытянул вперед руку.
Сергей посветил туда, куда показывал Кирилл, и увидел свернувшуюся в клубок черную с желтым пятном в основании головы змею.
– Кыш, пошла отсюда, – почти добродушно проговорил Сергей и махнул на нее рукой.
Змея подняла голову и зашипела. Однако это продолжалось недолго. Вскоре незваная гостья из кольца вытянулась в ленту и выскользнула из палатки. Проводив змею взглядом, Сергей с укором посмотрел на соседа, но ничего не сказал и рухнул на постель. Через секунду Кирилл уже слышал в темноте его ровное дыхание. Он с благодарностью посмотрел на соседа, который прогнал змею, и залез в спальный мешок. Сам он не то чтобы боялся, а испытывал к пресмыкающимся необъяснимое отвращение. Особенно когда они находились от него совсем близко.
«Что со мной не так?» – вздохнул он, устраиваясь поудобнее и припоминая все шутки и подколы, отпускаемые его друзьями. Мало того что он сторонился всякой живности, населявшей окрестности лагеря, но также не переносил укусы комаров, из-за которых по его коже расползались красные пятна, а глаза превращались в щелочки, и он становился похожим на китайца. А еще он терпеть не мог крупные куски лука в тарелке и тщательно вылавливал их из супа под недоуменные взгляды местной поварихи.
Сергей же, по мнению Кирилла, был лишен этих, да и всех остальных, недостатков. В лагере его сосед был всеобщим любимцем: сильный, решительный, с хорошим чувством юмора и отличным аппетитом. Кирилл в душе завидовал ему и все время сравнивал с собой. «Вот бы мне такой характер, – думал он, – тогда бы я показал всем».
Мысли о Сером вскоре рассеялись, и Кирилл задремал. Ему опять приснился сон, но это была уже не голубоглазая принцесса, а толстая мороженщица с ярко накрашенными губами. Она протянула Кириллу трубочку с мороженым, но, когда он потянулся к ней, отдернула руку, затолкала мороженое себе в рот и демонстративно зачавкала. От обиды и неудовлетворенного желания Кирилл сглотнул слюну и проснулся.
