Начало пути – время испытаний
Лаура поспешила покинуть пределы территории дворца, не желая столкнуться с кем-либо из гостей. Она вышла на просёлочную часть дороги и направилась в сторону леса. Ей предстояло пересечь поле, ну а там, она выходила прямо к лесу. За лесом у небольшого озерца раскинулось поместье, в котором и жила тётушка Амалия. Но, чтобы добраться до него, предстояло преодолеть немало. Когда Лаура приблизилась к полю, она не узнала его. В тёплое время года поле засевали, и оно золотилось всевозможными колосками: пшеницы, ржи, гречихи, овса. Над ним, как шатёр простиралось ясное голубовато-лазурное небо с чередой разных по форме и величине облаков. И лёгкий, тёплый, мягкий ветерок, ласкающий лицо и развивающий кудри. Красота, да и только, глаз не отвести!
Какие сильные ощущения, не иначе, как парение души! А переплетение разных, непохожих запахов, поднимаясь над полем, сливалось в единое дивное благоухание, в целом создавали ароматный букет. Он разносился по всей округе и буквально заколдовывал. Сейчас всё поле покрылось серой пеленой, выглядело неприветливым, каким-то не родным. Погода портилась, начало мести. Местами снег ложился дорожками, а там, где чудом сохранились остатки размякшей от дождей растительности, снег укладывался в бугры - маленькие сугробы, которые на глазах, довольно быстро росли и напоминали спящие холмы. Поле приобрело вид гористой местности, оно изменилось до неузнаваемости. Мороз усиливался, крепчал, ураганный ветер разносил на себе горошинки льда. Сумрак утрировал эту картину. Эмоции сгущались. К тому же, Лаура почувствовала, что начинает замерзать. Пальцы ног не слушались, окаменели. Щёки жгло. Но, Лаура уговаривала себя:
- Сейчас прибавим шаг и дойдём. Побежали, Маркиз, – скомандовала она. Сделав движение вперёд, она поняла, что при всём желании, бежать не сможет. Ноги утопали в сугробах. Туфли внутри наполнились мокрым снегом. Она боялась, чтобы туфельки не размокли и окончательно не свалились с ног. Тогда ей придётся идти в чулочках. Пришлось, не торопясь, вытаскивать ноги из сугробов снега, чтобы не остаться без обуви.
Так медленно с большим трудом, с остановками, они почти ползком добрались до леса.
- Ну вот, уже меньше осталось, – сказала Лаура, посмотрев на Маркиза, переведя дыхание.
Подмораживало. Её тело всё больше замерзало. Она растирала щёки, ладошки, затем, пыталась растирать руками тело под шубкой, но это не помогало. Лауру сильно знобило, стучали зубы. Она старалась не останавливаться, пробиралась в тёмном лесу, в полном смысле слова вслепую, ничего не видя. Тусклая луна не освещала дорогу, только изредка пробивалось сквозь чащу леса, её слабое мерцание. Мороз изматывал, он усиливался со скоростью ветра, началась настоящая пурга. Ветер сносил с ног, Лаура, делая над собой невероятные усилия, продвигалась, правда очень медленно. Становилось тяжело дышать. Времени она не знала, но ей казалось, что она целую вечность находится в этом неприветливом глухом, мрачном лесу. Лаура не видела впереди себя ничего, ни зги. Она на ощупь передвигалась. Рядом с ней шёл её верный страж. И вдруг, почти неслышно прозвучал хруст. Что-то тяжёлое, похожее на ветку, оборвалось и свалилось сверху, толкнув Лауру в спину, опрокинув её лицом в снег.
- Маркиз, – успела позвать она.
Он подбежал к ней, просунул свою мордочку к её лицу, и стал лизать. Она попыталась упереться рукой о его торс, напряглась, изо всех сил, но подняться не получилось. Тело увязло в сугробе.
- Маркиз, вперёд, – тихо, вяло выговорила Лаура.
Маркиз ухватился зубами за её шубку и потащил Лауру.
Её тело быстро коченело. К тому же, её завалило снегом, свалившимся с веток деревьев. Попадали шишки и сломанные сухие ветки от сильного ветра. Бедняжка, Лаура, какое испытание выпало на её долю!…
Маркиз изо всех сил пытался передвинуть её, но ему плохо удавалось это предприятие. Он пробовал ещё и ещё раз. В результате, у него в зубах оставались клочья от шубки Лауры,
а значительно продвинуться вперед, даже он не смог. Cнег валил и валил. Вскоре место, где лежала Лаура, превратилось в горку, местами вырисовывая очертания фрагментов её тела. Над лесом разнёсся мучительный душераздирающий стон Маркиза. Отчаявшись, он выл не своим голосом, яростно призывая на помощь. Верный, истинный друг, он старался изо всех сил. Маркиз знал, - ему? во что бы то ни стало, надо спасти свою любимицу.
Тем временем, Лаура впала в забытье и уже не реагировала на окружающую действительность и на вой Маркиза, в том числе.
Жизнь, как таковая, отошла в прошлое и перестала для неё существовать. Сколько прошло времени неизвестно.
Забрезжил рассвет. Над лесом встало зимнее холодное тусклое солнце. Понемногу утихал ветер, но мороз держался. Наступил новый день. А он несёт спасение – вступает в силу Божий промысел и тьма ночная с её обитателями: страхами и потрясениями, отступает. С наступлением нового дня, возвращается надежда, а это значит – жизнь продолжается.
Второе рождение
-Ах ты славный пёс, хороший пёс, хороший, – приговаривал лесничий, теребя за ушами Маркиза.
- Анна, взгляни, как она там? – обратился лесничий к жене.
- После горячих растираний задышала, но плоха, не знаю, спасём ли? – ответила она мужу.
- Ну что ты? Если бы ты в ночи не вышла на вой пса и не обнаружила её, тогда бы можно было думать о самом плохом исходе. А так… Ничего, выходим. Видишь, после того, что мы её усадили в горячую воду, с отваром трав, она задышала. Продолжай растирание. Выходим, обязательно выходим, – внушительно произнёс лесничий, продолжая гладить Маркиза.
- Попробуем, – ответила ему жена. - Совсем девочка, как она попала ночью в лес? Не понимаю. По виду из господских. Ума не приложу, кто мог отпустить её? – высказал лесничий свои мысли вслух.
- Да, она из господских. Тельце такое нежное, беленькое, как у младенца. И сама такая красавица. Жаль будет, если не спасём, – продолжала Анна.
- Что, значит, не спасём? Должны спасти. Ты главное делай своё дело, не оставляй её. Очнётся, понемногу давай ей травяные отвары, - посоветовал жене лесничий. - Они, кого хочешь, на ноги поставят, – добавил он с удовлетворением.
- Ой, скорее бы очнулась, сразу начну поить её. Там уж легче будет. Раз дышит, стало быть, жива. Думаю, пока не отогреется, как следует, не очнётся. Надо набраться терпения, – заверила его жена.
- Я выйду ненадолго, пройдусь, гляну, что у нас происходит? – предупредил он жену. - Ночь, сама знаешь, какая была. Непогода.
Он задумался, какие-то мысли, поочерёдно возвращаясь, не давали ему покоя. - Ты знаешь, о чём я думаю, – обратился к жене Гарольд. - За годы моей работы, я встречался с самим его Высочеством, также имел удовольствие засвидетельствовать своё почтение его супруге – её Высочеству, а их детей так и не довелось увидеть. Да…, остаётся только догадываться, – размышлял Гарольд. - А ты продолжай, продолжай. Ни на минуту не оставляй её без внимания, – наказал он жене, затем поднялся, оделся, взял всё необходимое и вышел.
