I. Пророчество Книги Сивилл
Повар последний раз обошел готовое блюдо, которое правильнее было бы назвать архитектурным сооружением.
На большом серебряном подносе лежали четыре кабаньих головы, вымоченные в кислом соусе и зажаренные на вертеле. В каждой пасти было по печеному яблоку – секрет сохранения фруктов свежими до самого следующего урожая был предметом особой гордости повара. Свирепый вид морд с длинными лычами и кривыми клыками повар смягчил веточками с нежнейшим яблоневым цветом и букетами желтых болотных ирисов.
На втором ярусе в блюде поменьше размещался олень. Его шкура была начинена мелко порубленным мясом, сдобренным перцем и запеченным с хлебом, курятиной и черносливом. Вокруг затейливым орнаментом лежали финики, миндаль и изюм.
Роскошные ветвистые рога оленя поддерживали гнездо с дюжиной фаршированных дроздов и перепелиными яйцами. Сегодня утром один из поварят сооружал это гнездо не менее четырех часов.
Немного помедлив, повар разложил еще несколько изюминок, без которых картина казалась ему незаконченной, и дал знак выносить блюдо.
Четверо поварят взялись за кожаные петли – сооружение, плавно покачиваясь, сдвинулось со стола и поплыло к выходу. Внезапно один из носильщиков споткнулся. Раздался грохот и звон металла. Кулинарный шедевр опрокинулся, и его части разлетелись по полу. С таким трудом созданная стараниями многих людей хрупкая гармония превратилась в хаос в одно мгновение.
Чего-то такого и следовало ожидать – силы прислуги были на исходе. Шел второй день пиршества по случаю заключения оборонительного союза между молодым блестящим двадцатипятилетним королем Гийомом, которого совсем скоро станут называть Великим, и его еще более юным двадцатилетним соседом королем Эдмундом, чьи земли лежат за Бурым болотом от владений Гийома и который еще только постигает искусство правления королевством.
Плотный крепкий светлый эль с медом, щедро наливаемый виночерпиями по самую кромку, выплескивался из кубков, когда присутствующие рыцари дружно приветствовали своих суверенов. Закуски быстро расходились по рукам, поварята только и успевали разносить их.
Поэтому на кухне торопливо собирали заново грандиозное главное блюдо второй перемены: заново скрепляли оленью шкуру, поправляли гнездо, собирали разбросанных по полу дроздов. Повару так и хотелось сорвать злость на неловких поварятах, но он не мог сейчас себе этого позволить. Дрожащими руками он снова раскладывал цветы и сухофрукты.
Гримасы запеченных кабаньих голов, казалось, выражали злорадство. Повар не удержался и ткнул одну из них пухлым кулаком в рыло. Однако, тут же спохватившись, он оглянулся – не видел ли кто этого глупого поступка. К счастью, все были слишком заняты спешной работой, иначе ему было не миновать насмешек за спиной.
Наконец все было готово. Со второй попытки произведение поварского искусства внесли в зал и торжественно водрузили на стол под приветственные крики. Все уже были пьяны, и никто не заметил, что кушанье выглядит немного помятым.
Эдмунд, в чьем дворце пировали, встал, покачиваясь обвел взглядом рыцарей и произнес:
– Все, кого я вижу здесь, в моем доме, за моим столом, исключительно храбрые, сильные и верные своему слову люди! Я приветствую вас!
Рыцари одобрительно зашумели:
– Виват!
– Да здравствует Эдмунд!
Король приложил руку к груди в знак благодарности и продолжал:
– Но держу пари, есть вещь, перед которой мы все беззащитны.
– Нет такой вещи на этом свете! – с готовностью ответил на вызов рыцарь, сидевший по правую руку от Эдмунда.
– Да и на том свете нет! Если на то будет воля моего короля, я задам жару чертям в аду! – взревел пьяный здоровяк с дальнего края стола.
– Будущее! – ответил им Эдмунд. – Кто из вас поручится за свое будущее?
Оторвавшись от кубков, рыцари подняли взгляды на короля, но никто не произнес ни слова. Захмелевший Эдмунд, довольный произведенным впечатлением, продолжал:
– Один из рыцарей сегодня подошел ко мне и спросил, действительно ли в моей библиотеке есть Книга Сивилл. Мой ответ – да! Единственная уцелевшая в перипетиях времен книга пророчеств здесь! Она хранится в моей библиотеке! И я… Я предлагаю всем присутствующим особенный опыт! Здесь и сейчас мы можем узнать будущее! Если кто-нибудь из вас страшится или ему претит смотреть в бездну грядущего, он может уйти, пока мой сенешаль не принес эту поистине великую книгу.
Так, с подачи одного из гостей молодой король не упустил шанса похвастаться жемчужиной своей библиотеки. И ему удалось удивить присутствовавших. Все, включая короля Гийома, с интересом ждали необычного действа. Никто не ушел.
Слуга постелил на стол между королями чистый холст, и сенешаль торжественно внес Книгу Сивилл. К изумлению гостей, она не выглядела как-то особенно – очень простой кожаный переплет без всякого тиснения или надписей.
Бронзовые замки, потемневшие от времени, не сразу поддались. Пальцы не слушались хмельного короля, но Эдмунд справился и открыл страницу наугад. Между листами пергамента лежал засушенный белый цветок с красной серединкой, как будто кто-то давным-давно заложил эту страницу, чтобы еще вернуться к ней, когда наступит время.
Король невнятно пробормотал, как эта книга каждый раз его удивляет, выложил цветок на стол и прочитал: «Одному из детей короля суждено преодолеть самое сложное – то, что предопределено. Он должен быть готов».
Некоторое время было тихо. Потом кто-то спросил:
– Для кого сделано пророчество? Ведь за нашим столом два короля!
– Книга молчит об этом, – ответил Эдмунд.
Рыцари продолжали сидеть в тишине. Прикоснувшись к откровению Книги Сивилл, каждый задумался о своей судьбе. Виночерпий бесшумно перемещался по залу в мягкой обуви и наполнял кубки медовым элем.
– Выпьем же! – Эдмунд добился своего. Сейчас он был центром внимания, а более опытный и успешный Гийом оказался в тени. – Жизнь хороша, и не стоит терять ни минуты из нее на раздумья о том, чего нельзя изменить!
– Выпьем! – с готовностью грянули рыцари.
Книгу унесли, застолье продолжилось своим чередом, а юный рыцарь Николас, близкий друг короля Гийома, взял в руки цветок-закладку, оставшийся на столе, и внимательно его рассматривал. «Преодолеть то, что предопределено…», – думал юноша.
Эти слова произвели на него большое впечатление: «Никогда я даже не мыслил об этом. С того самого дня, как я родился, мой отец и моя матушка твердо знали, что я стану рыцарем. Мое предназначение – сражаться рука об руку с моим королем. Я благодарен судьбе за такое благородное призвание. Никакое другое занятие не придется мне так по душе. Разве можно желать идти наперекор судьбе? Разве можно остаться собой, изменив то, что для тебя предопределено?»
