Мое имя.
Ивон – происходит от слова «iv» – тис, дерева с крайне ядовитыми плодами, после которых у человека мгновенно наступает остановка сердца. Ивон – это красота темной хвои. И символ скрытой опасности. А еще знак того, что всегда надо быть начеку и не изменять выбранным целям. Ну и если понадобится, то с присущим изяществом и холодным цинизмом поквитаться с соперниками или врагами, которые посмеют перейти мою тайную тропу.
Фамилия Хасс – в переводе с немецкого значит – лягушка. Всего лишь маленький заморыш в глазах тупоголовых невежд? Ну и пусть, плевать! Потому что в действительности – лягушка тоже дитя природы, необычность которой оценит не каждый встречный-поперечный. Эта фамилия – как единственное напоминание о…
О том, что не стоит воображать себя прекрасным лебедем, когда ты – земноводное. Хасс – мой лозунг. И насмешка над провинциальными дураками. Да и в принципе над всеми примитивными, недалекими идиотами, что смотрят лишь на исходные данные. Обращают внимание на параметры и внешность, почему-то считая, что все эти вещи всенепременно влияют на судьбу.
Чушь собачья!
Потому что Ивон Хасс – прямое доказательство того, что если стараться, то жизнь можно выстроить так, как хочется. Не по чьим-то там лекалам. Не по общепринятым канонам или программам тех козлов, которые считают, что они якобы вправе решать, чего человек заслуживает, а на что не может рассчитывать априори. И все эти философские рассуждения о судьбе, ее влиянии на путь земной – не для меня, уж увольте.
Ивон Хасс – госпожа, которая сумела создать собственный мир. Тонкий, гармоничный. Скрытый во тьме. Освещаемый манящим светом неона. Пленяющий, притягательный, завораживающий и…
Весьма труднодоступный.
Первое правило Ивон Хасс:
Наносить помаду исключительно марки
Dior градиента Rouge.
—С-с-салли? – каким-то шипящим эхом донесся до ушей приглушенный, пугающий, низкий голос.
Опять померещилось?
Я вздрогнула, а затем застыла на месте, не найдя смелости оглядеться по сторонам. Не решилась встретиться глазами с кем-то из прошлого… Или же это очередной призрак, что явился оттуда?
– Я же сказала тебе, Остин! – сквозь гул в ушах пробился вполне себе реальный и довольно строгий женский тон, и он тут же слился с прочими звуками, что привычно наполняют Центральный парк1 по утрам. – Ска-за-ла сто раз! – чеканила женщина, под глухой отдаленный стук отбойного молотка дорожных рабочих.
И я уперлась в эту дамочку взглядом. Ничего такого особенного в ней нет: спортивные штаны и стеганая куртка. Кроссовки. Но вот цвет волос интересный, редкий. Каштановый. Эта женщина прервала пробежку, чтобы выяснить отношения. Судя по интонациям, с бывшим мужем?
– Взять сапоги! Жел-ты-е! – враждебно крикнула она в мобильник и, не обращая ни на кого внимания, ускорила шаг.
И вот ее волосы уже слились с багрянцем крон мощных парковых кленов. А мне почему-то захотелось проанализировать ее слова. Наверное, чтобы поскорее выгнать из головы это пугающее: «Салли». Имя, которое ровным счетом ничего не значит, но иногда возникает в сознании пугающим окликом не человека, а существа, которое знает…
Слишком много.
Итак, лучше порассуждать о посторонней дамочке… Бессмысленное занятие, конечно, но эти желтые сапоги почему-то въелись в мысли яркой детской обувью марки «Крокс» со всякими… как их там… в общем, штуковинами, которые крепятся для красоты и должны отражать индивидуальность их хозяина. А на самом деле – это всего лишь охренительный маркетинговый ход. Идея, которая принесла владельцам компании ох какие деньжищи. Десятки, сотни миллионов долларов…
Ну да, зависть – это чувство, которое я приняла как часть личности и не стремлюсь с ней бороться. Потому что зависть – мощный двигатель амбиций и устремлений к новым высотам.
И еще, я вскользь думала о том, что у богачей, воротил из крупных компаний нет таких вот нервотрепок, как у той дамочки в спортивке. Что у них куча нянек и прочих слуг, которые делают свою работу как надо. А не то что нерадивый мужик Остин, который нормально собственного ребенка выгулять не может. Забыл он взять эти самые сапоги и теперь у его чада ноги все мокрые и озябшие.
– Ладно, – мотнула головой, чтобы избавиться от бесцельных размышлений. Потому что мне в принципе нет никакого дела до людей, что вынуждены сосуществовать на планете Земля.
И все эти свадьбы-дети-разводы – не для меня и не про меня. Лишняя, ненужная шелуха. Вещи, которые только осложняют жизнь. Точнее сказать, делают ее пресной, будничной, однообразной, но притом в суете и с вечной нехваткой времени и прочих ресурсов…
Я – Ивон Хасс. Далеко не бедная и не нуждащаяся в чьих-то подачках или похвале. А в моем шикарном гардеробе, сделанном на заказ лучшим плотником, нет сапог или сабо Крокс и заношенной спортивки. Там стоит тонкий аромат итальянских саше «Кипарис и ветивер».
Сейчас там лежат три нераспакованных пакета «Givenchy». Из бутика, в который я наведалась на днях и теперь не спешу доставать содержимое. Потому что мои новые сокровища не вызывают глупых восторженных визгов дамочки, которая получила вожделенное от любовника или муженька.
Навык правильно относиться к дорогим вещам выработан. И я не отношусь к покупкам с маниакальным азартом. Это не зависимость какая-то, не мания величия, а достойное вложение денег в совокупности с принципом баловать себя здесь и сейчас.
Поэтому плевала я на призраков из прошлого! На времена, в котором всем было насрать, вымочила ли ноги девчонка Салли или нет. А в ее убогой прихожей не стояло ни желтых сапог, ни розовых шлепанец или сабо Крокс со всякими этими мелкими штучками для красоты…
Мое настоящее.
Проматывать впустую время на детских площадках? Следить, чтобы драгоценное чадо не утонуло в холодной луже? Утонуть самой в болтовне ни о чем со взъерошенными невыспавшимися мамашками?
Нет уж, спасибо!
Блин, да от этих мыслей даже мигрень еще больше усилилась. Головная боль, которая, увы, донимает именно поздней осенью, в любимое время года, когда Нью-Йорк наряжается в приятные мрачноватые оттенки сероватой дымки, черного графита, блеска асфальта от накрапывающего дождя.
И под сдавливающую боль в висках я теперь уже уверенно, без опаски огляделась. Нет, сегодня Центральный парк меня не радует. Слишком много ярких пятен-людей.
«Ах, да, пришедшая суббота же», – припомнила.
Четверг. Утро – начало дня для одних и конец рабочего дня для меня. Надо еще немного пройтись, а потом, дома, совершить привычные ритуалы с пенной ванной и нанесением на тело крема с ароматом лаванды. А затем – баиньки. В любимой кровати, сделанной по моему эскизу и на заказ лучшим плотником во всем Нью-Йорке.
