Отряхнув задние лапы и выругавшись, Круп зажёг трубку с душистым табаком и закурил. В некоторых избушках свет уже горел, но холмы и деревья вокруг были покрыты темнотой, которая для середины декабря казалась непривычной. Вместо снега в этом году шёл холодный дождь, из-за которого тропинки напоминали болотные топи, а жидкая грязь застревала в шерсти. Спустя пару часов она высыхала и превращалась в песок, и лишь тогда её удавалось стряхнуть.
Круп не любил зиму – особенно последние дни декабря, когда соседи украшали норы и растущие во дворе ёлки. Ему казалось странным, что каждый год кролики празднуют появление нового числа на календаре, а готовиться к этому начинают за несколько недель. Чему радоваться, когда впереди тебя ждут очередные двенадцать месяцев, которые не принесут с собой ничего хорошего?
Обойдя последнюю лужу, с которой не справились даже недавние заморозки, Круп зашёл в свою нору и запер её на два замка. К нему почти никогда никто не приходил, но спалось с запертой дверью почему-то спокойнее. Затушив трубку и тщательно вытерев лапы, Круп лёг перед остывшим камином и уснул.
Проснулся он рано и первым делом налил себе сливочного лимонада и набил трубку свежим табаком. Эти утренние ритуалы были единственным, что он по-настоящему любил – впереди ждал очередной серый день, наполненный поиском пищи и хвороста для прогрева норы. Круп взял с собой горсть вчерашнего печенья, бросил взгляд на фотографию над камином и вышел.
За ночь земля покрылась тонким слоем снега, но огромная лужа перед калиткой как будто стала ещё больше. Она напоминала моря, которые не замерзают даже самой морозной зимой. Круп кое-как обошёл лужу и направился в лес искать последние остатки зелёной травы.
Дул холодный ветер, но погода была солнечной, и пение птиц казалось особенно громким. Они мешали думать, и Круп прибавил шаг, чтобы побыстрее оказаться у леса. Он вспомнил, что во время последней прогулки с Кёрли птицы почти не пели, несмотря на хорошую погоду. Наверное, они собирались улетать в более тёплые края и делали последние приготовления.
Дойдя до леса, Круп остановился и набил в трубку новую порцию табака. Вредная привычка беспокоила его давно, но что-то менять в своей жизни он смысла не видел, особенно сейчас. В последние пару лет его радовали лишь две вещи: свежий запах дыма и полная кружка холодного крепкого лимонада. Если и начинать новую жизнь, то точно не в конце декабря, когда впереди тебя ждут три холодных месяца, а темнеть начинает через пару часов после обеда.
Забежав в лес, Круп краем глаза заметил какое-то движение слева. Под одним из деревьев он увидел небольшую птицу, которая неуклюже пыталась взлететь – её подводило левое крыло, из-за которого она почти сразу возвращалась на землю. Это была синица с необычным голубым пятном на правом боку. Кажется, совсем недавно она была птенцом, а теперь покинула родное гнездо и пыталась начать самостоятельную жизнь.
Круп огляделся по сторонам – опасности не было, но без еды в такую погоду синица вряд ли протянет долго. Он немного подумал, достал из кармана печеньку и покрошил её на землю. Птица с голубым пятном на боку посмотрела на незнакомца, осторожно подошла к лежащим крошкам и начала торопливо их клевать. Круп пошёл дальше, подумав, что обратно нужно пойти той же дорогой.
Первая лавка с новогодними игрушками была уже открыта – за ней сидел старый седой лис с газетой, неторопливо жующий яблоко. Он поднял глаза, едва заметно кивнул и продолжил чтение. Круп кивнул в ответ и направился дальше, не замедляя шага. Игрушки и сувениры он не любил даже в тот короткий период времени, когда жил вместе с женой и дочерью, а сейчас старался на них вообще не смотреть. Они вызывали в нём смесь тоски и ностальгии – чувство, которое оставалось с тобой до тех пор, пока не пропустишь пару кружек лимонада в «Еловых ветках».
Крупу почему-то захотелось достать компас – он знал все тропинки в лесу наизусть, но сейчас это было неважно. Аккуратно открыв крышку, он задумчиво посмотрел на стрелку, которая была всегда направлена в одну и ту же сторону. Круп вспомнил, как нашёл этот компас – год назад, прямо у входа в нору, ровно за день до нового года. Он сразу понял, как он работает, но не понимал, зачем ему эта вещь прямо сейчас.
Сегодня на главной опушке было даже больше животных, чем во время летнего фестиваля. Зайцы подавали лисам игрушки, а мыши вместе с котами вешали на ёлку гирлянды. Со стороны могло показаться, что это искусственно созданная идиллия, призванная пустить туристам пыль в глаза – вот только дружеское отношение каждого к каждому было реальностью. Жителям Зюд-Хёвельса удалось сделать то, что до них не удавалось никому и нигде – они жили в мире и согласии.
Конечно, неприятные происшествия случались – здесь бывали ссоры и даже драки, а некоторых животных приходилось ругать публично. Но до охоты друг на друга дело не доходило – эти древние обычаи остались в прошлом. Голод иногда беспокоил, но даже в самый тяжёлый год тебя накормят и напоят, будь ты зайцем, вороной или майским жуком. Однако отношения животных и даже насекомых – штука сложная, и тебя могли обмануть или предать. Впрочем, иногда предателем оказывался ты.
Проходя мимо, Круп кивнул знакомой крольчихе, с которой несколько раз виделся в прошлом году. Они остались в хороших отношениях – по крайней мере, так казалось Крупу. Спаркли кивнула в ответ и чуть улыбнулась, но Крупу показалось, что её голубые глаза остались холодными. Странно – она ведь должна была понимать, что какое-то время ему надо побыть одному. Круп решил, что потом напишет ей, даже если это не самая лучшая идея.
