К нему пришли глубокой ночью, хотя могли прийти и в любое другое время. Видимо, визитёры посчитали, что так будет более эффективно. Незваные гости вошли в его жилище отнюдь не с миром. Хотя ещё днём хозяин видел их, и даже с некоторыми здоровался.
В дверь настойчиво стучали. Стоило владельцу дома приоткрыть её, как кто-то вломился и втащил ему в лицо. Хозяин отлетел к стене, но устоял на ногах.
Больше всего его злило не само вторжение и не применение силы – а собственная беспомощность, неспособность защитить свою семью. Конечно, он порывался что-то предпринять, и за эти слабые попытки, разумеется, ему отменно доставалось. К концу короткого разговора его лицо было разбито: губы в крови, а по подбородку стекала красная слюна.
Он умолял, чтобы они не трогали сына. Агрессоры сразу же сыграли на уязвимости мужчины в своих целях. Сначала они грубо оттолкнули жену, приказав уйти, а на её слова последовали бесцеремонный тычок в живот и требования, чтобы она заткнулась. Затем они и вовсе стали угрожать обесчестить её на глазах у взрослого сына.
Хозяин дома был бы не прочь расправиться со теми, кто здесь собрался, но его дух был сломлен ещё до того, как враги переступили порог дома. Он сдался уже тогда, когда отверг всё значимое и родственное, любое соприкосновение с прошлым и настоящим. Он отрёкся от своих корней, оставшись жить на отторгнутой территории. Это было так давно, что он ничего не помнит: тогда он был слишком мал, чтобы помнить и понимать. Но если бы подоплёка была только в этом, то и упрекнуть его было бы не в чем.
Бездействие в ответ на насилие, безразличие окружающих к беде других – всё это в совокупности приводит к тому, что вихря не избежать. Как ни виляй, ты следующий в списке: это просто вопрос времени. Кому-то придётся столкнуться с недовольством раньше, кому-то позже – как хозяину дома в эту страшную ночь. Он тоже думал, что его это не коснётся, всё-таки обойдёт стороной. Здесь, как он считал, было потише: не так ретиво шакалят и расправляются с коренным населением. Но нет, к сожалению, и до него добрались.
Ему, как и другим, кто осознал происходящее на более поздней стадии, когда не замечать и не слышать было уже невозможно, предстояло сделать выбор: бежать из родного края или остаться. Куда бежать? Где найти место, где тебя примут, и возможно ли избежать той же участи? Разделят ли близкие твои опасения и намерения? Не придётся ли выбирать между смирением и уходом?
