Машина в тысячный раз судорожно дернулась, через секунду резко остановилась и обреченно замерла. Уже сорок пять минут Никита Александрович Балашов, крайне занятой и серьезный человек, торчал в безнадежной пробке, которая грозила никогда не рассосаться. Явление, к сожалению, не новое, скорее привычное для огромного мегаполиса. Никита Александрович давно научился справляться со шквалом эмоций в подобных ситуациях. Что толку метать громы и молнии, психовать и выпрыгивать из собственных штанов, когда от тебя лично ничего не зависит? Нервный всплеск негативных эмоций положение вещей изменить не в состоянии. Балашов давно научился подавлять раздражение и старался использовать вынужденные паузы с мало-мальской, но пользой. Можно новости послушать, сделать несколько звонков, набросать в уме планы на текущий день. Обычно он так и выстраивался – и всегда выигрывал. И самообладание сохранял, и время проводил с пользой.
Но нынче был совершенно особый случай. Именно сегодня он не имел права на опоздание. Слишком долго и трудно шел к своей цели, а ведь его ждет катастрофа, из-за элементарной московской пробки дело многих лет жизни может улететь в тартарары. Он едет на очень важное совещание в надежде выиграть отличный и крайне перспективный тендер на строительство объектов в прекрасном южном городе. Объяснять заместителю городского головы и остальным серьезным и очень занятым людям причину опоздания – не только некорректно, просто нелепо. Никита раздраженно взглянул на часы, ругнулся в сердцах про себя, открыл дверь и вышел из машины. Впереди, сзади, по бокам – везде плотно сгрудились разноцветные, разномастные автомобили, потерявшие скорость и блеск. Ни малейшего просвета, стоять придется не меньше часа, это как пить дать. Никита вернулся на место, включил аварийку и, как только застывшая автомобильная армада дернулась в очередной раз, чтобы проехать полметра и вновь застыть в тоскливом ожидании, попытался пробиться к правой обочине. Маневр удался, но не сразу, пришлось изрядно попотеть и помучиться, чтобы осуществить задуманное. На шестой раз его усилия увенчались успехом. Балашов заглушил мотор, шумно и коротко выдохнул, выбрался из машины, нажал на кнопку сигнализации и, не оглядываясь на брошенного посреди города железного друга, на всех парах помчался к ближайшей станции метро.
Чувство юмора никогда не подводило Балашова. Сейчас, вопреки обстоятельствам, он вдруг подумал, что непредвиденная утренняя пробежка – прекрасная возможность проверить физическую форму. Никита Александрович, забыв про седину на висках и некоторую вальяжность, рванул вперед со скоростью спринтера. Мимоходом ловил на себе удивленные взгляды прохожих. Ничего странного, людей понять можно, картинка еще та. По тротуару несется здоровенный, не очень молодой мужик в строгом, очень дорогом костюме, с тяжеленным портфелем из натуральной кожи. Нет, совсем не зря он регулярно ходил в тренажерный зал. Еще чуть-чуть – и он будет в подземке. А вот и заветная красная буковка. Отлично! Он принял абсолютно верное решение. Черт с ним, с автомобилем, заберет, когда освободится. Балашов вошел в вестибюль станции метро и похолодел. Напрасно он радовался. Да-а-а, давненько не ездил в общественном транспорте. Очередь к окошкам кассы сразила наповал. Народу было невообразимое количество, очередь двигалась настолько медленно, что было немудрено запаниковать. Похоже, судьба-злодейка решила испытать его на прочность, развлечься и подбросить не очень остроумные, довольно колючие шуточки. Несмотря на нервозность, Балашов не переставал удивляться переменам, происшедшим с самым популярным московским общественным транспортом. Да, наверное, лет десять он не спускался под землю для того, чтобы добраться в нужное место.
Наконец вожделенная карточка оказалась в руках. Никита Александрович недоуменно вертел картонный кусочек, который ему небрежно выбросили из окошка кассы. Пришлось, как наивному провинциалу, озираться вокруг и подглядывать, как управиться с этим достижением прогресса, чтобы миновать турникет. Смехотура полнейшая. Коренной москвич стушевался в метро. Потом, когда сегодняшняя гонка закончится и все встанет на свои места, можно будет посмеяться над ситуацией. А пока совсем не до смеха. До совещания осталось немного времени. Вместо того чтобы собраться с мыслями, приходится трястись в переполненном вагоне, уцепившись за перекладину. Абсурд – и более ничего.
То ли машинист слишком резко затормозил, то ли это в порядке вещей, но в какой-то момент вагон тряхнуло не по-детски. В ту же секунду на груди Балашова оказалась молоденькая девушка. Видно, не успела найти опору, решила, что удержится на ногах, хотя в принципе падать в переполненном вагоне все равно некуда. Но чуточку просчиталась, рывок оказался настолько сильным, что девушка угодила в объятия чужого человека. Все произошло очень быстро и неожиданно. Балашов еще не понял, каким образом реагировать на то, что под мышкой его поднятой левой руки беспомощно барахтается девчонка. Он недоуменно наблюдал за попытками девушки вернуться в прежнее положение. Наконец ей удалось оторваться от Балашова, она отстранилась, подняла голову и виновато прошептала:
– Извините.
Никита оторопел на какой-то миг: он никогда не видел таких глаз. Девушке было на первый взгляд лет двадцать, хороша собой она была необыкновенно. Балашов пожалел, что случайное объятие, если можно его так назвать, уже в прошлом. Такую девчонку обнимать бы да обнимать.
– Да что вы, пустяки, – пропел он в ответ с интонацией прожженного ловеласа, – пожалуйста, пожалуйста.
Девушка неожиданно густо покраснела. Она старательно делала вид, что ничего особенного не произошло, но то, что она смущена, было видно невооруженным глазом. Очень молодая и крайне милая особа.
С ним случился пустяк, обыкновенная житейская ситуация, которая не имела ровным счетом никакого значения, не способна была повлиять на дальнейший ход событий и уж тем более – что-то изменить в его судьбе. Но Балашов не мог оторвать взгляда от девчонки, которая стояла практически рядом и изо всех сил изображала из себя независимость. Интересно, кто она? Скорее всего, обыкновенная московская девушка из хорошей семьи, наверняка учится в престижном институте, встречается с таким же замечательным, как она, мальчиком-ровесником. Какая чушь лезет в голову, прости господи. Он взрослый человек, у него забот полный воз и маленькая тележка в придачу, еще немного – и он опоздает на важнейшее совещание, и ему есть о чем подумать, а вместо этого в голову лезет всякая чушь. Это на него так поездка в метро действует. Несмотря на то что по натуре он не дамский угодник, и уж тем более не бабник, а убежденный однолюб. Не в его характере мчаться сломя голову за дамой, завидев смазливую мордашку. С чего бы это на старости лет екать сердцу из-за пустяка? Даже несколько неловко от глупых мыслей.
