1. Пролог
– С этим нельзя на борт самолета, – работница аэропорта указывает своим накрашенным ногтем на детский шпатель, который является любимой игрушкой Марата. Я и так едва договорился с сыном о том, что эта странная вещь будет лежать в чемодане, а не торчать в его руках.
– То есть нельзя? Почему нельзя? – Окей, черт с ним с ноутбуком, это понятно, что его стоило достать, чтобы состоялась проверка, хоть и это меня бесило, но детский, мать его, шпатель? Серьезно?
– Им можно причинить вред другим пассажирам, – говорит девушка, и я ожидаю, что она с секунды на секунду улыбнется, скажет, что это была шутка, и мы сможем спокойно себе пройти на борт крылатого. Но, черт возьми, ее лицо непроницаемо, а из уст больше ничего не вылетает. Что значит, что она говорит это на самом деле.
– Вот этим? Вот этим куском пластика? - Я не выдерживаю и начинаю размахивать игрушкой в руке, и что-то у меня не хорошее предчувствие. Чувствую, что еще немного, и я начну лупить этим шпателем девушку, чтобы она наглядно поняла, что это просто не реально, этой штуковиной вообще невозможно причинить боли.
- Простите, такие правила, — если бы работница как-то отреагировала на мои действия, вызвала правоохранителей или хотя бы выдала что-то обидное, то это не было бы так обидно, как то, что она дальше стоит и не подает ни одного знака, что может испытывать эмоции.
- А, ну если правила, то, конечно, тогда выбросим к черту, — и с этими словами я швыряю игрушку Марата в мусорку неподалеку и возвращаюсь взглядом к девушке, — так лучше? Теперь нет никаких препятствий на пути к самолету?
- Прошу вас пройти, — она жестом показывает нам с сыном двигаться дальше, и мне кажется, что в этот момент возникает легкая улыбка на ее лице, которая будто означает "ну что, выкусил? А теперь подтер слюни и вали отсюда к черту".
Делаю над собой усилия, чтобы больше не вымещать свой гнев на девушке, беру за руку сына и направляюсь дальше, но не делаю и пары шагов, как понимаю, что мой сын против моих дальнейших действий и со всех своих детских сил противится. Стоит только сосредоточиться на Марате как...происходит какой-то треш. Малыш нахмурен, глаза уже красные, буквально нужно пару секунд, чтобы он начал здесь все заливать своими слезами и устроил истерику.
- Сынок, что случилось? - Как можно нежнее задаю сыну вопрос, хотя имею просто невероятно большое желание схватить его на руки и понести к месту назначения, а то мы с этими всеми чертовыми проверками опоздаем на самолет, и только успеем помахать ему весело рукой.
Он ничего не отвечает, только взгляд куда-то устремлен в сторону, и проследив за ним, я понимаю в чем причина дурного настроения моего малыша. Как я сразу не понял?
- Мальчик мой, не расстраивайся, когда мы приедем, то я куплю тебе десять, нет, двадцать новых шпателей, договорились? - Я не понимаю – откуда у сына такая любовь к этому виду игрушек? Я как будто день и ночь не занимаюсь ремонтом на выезде, так почему у него такой интерес к этому?
– Я хочу этот, – на секунду у Марата загорелись глаза, и я уже думал, что мне удалось добиться консенсуса, но сын пошел в меня, характером так точно, потому еще тот упрямый ослик.
- Сынок, тетя не позволяет нам брать его в самолет, — возможно если я столкну эту проблему на кого-то другого, то малыш будет сговорчивее? Типа же я не запрещаю, я только "за", это она такая плохая ведьма и не дает нам взять эту такую "важную" вещь с собой на борт самолета.
- А я хочу, — складывает ручки на груди и становится в воинственную позу, словно готов отстаивать свою позицию до последнего.
- Не всегда в жизни все так, как хочешь, ты должен это понять, ты уже не маленький мальчик, — сам не замечаю того, как начинаю повышать голос, зато сын это хорошо замечает и смотрит на меня испуганным взглядом. Ну да, не часто, а если быть точнее, то почти никогда не бывает такого, чтобы я кричал на малыша, да еще и поучал его так упорно и с напором. – Извини, мой хороший, но этот шпатель мы не можем взять с собой. Но я тебе обещаю, как только мы прилетим в другую страну, то я куплю тебе много шпателей, разного цвета, разных форм и размеров. А теперь пошли, милый, нас ждут.
К великому моему счастью, Марат не устраивает в дальнейшем показательного выступления и это спасает меня. Потому что я был на грани. Я чувствовал, что мозг закипает, а выдержка ни к черту. Сначала работница аэропорта, потом родной сын... Кто дальше попадет под мою горячую руку? Когда я перестану быть угрозой для окружающего мира из-за своей плохой в последнее время нервной системы?
А все почему? А все потому, что одна девочка решила вычеркнуть меня из своей жизни одним взмахом руки. Девушка, которая имела ко мне чувства, я прекрасно знал это, и обладал к ней светлыми эмоциями. Но она решила все остановить, занести мой номер в блок, а все мои другие попытки поговорить просто игнорировала, будто я для нее какой-то чужак. Как будто я человек, с которым ей противно общаться. Я оказал ей услугу, пришлось изрядно попотеть ради ее будущего в том чертовском университете, и вот такая расплата? Так она показывает, что благодарна мне? Я не прошу кланяться мне в ноги и говорить, какой я невероятный и классный, но можно было хотя бы поговорить, как нормальные люди? Неужели это так сложно?
В другой ситуации я бы проглотил это дерьмо, сделал вид, что у меня нет чувств к этой барышне, хотя на самом деле это не так, и просто переступил бы этот период в своей жизни, будто его и не было. Но... Есть одно очень важное и веское "но" - эта девушка носит под сердцем моего ребенка. Неужели она думала, что я оставлю родного ребенка и забуду о его существовании? Неужели она думала, что я такая черствая скотина?
Да это не все... Утаивание от меня ребенка это еще пол беды, это еще только вершина айсберга. Эта чертова девушка довела себя до такого состояния, что сейчас находится в больнице, и таким образом не только сама себя вгоняет в ужасные проблемы, а подвергает риску здоровье и жизнь моего ребенка.
Скажите мне, пожалуйста, могу ли я нормально чувствовать себя эмоционально в этой ситуации?
Правильно, не могу, поэтому я возвращаюсь на свою Родину. Именно поэтому, как только мы приземлимся, я помчу в больницу, где лежит эта девушка. И надеюсь, что у меня хватит сил и здравого смысла не сделать что-то такого с ней, что может только усугубить и так ее плохое состояние. Потому что желание наказать ее за ее глупые поступки уж очень сильное...
2. 1
- Доченька, привет, не отвлекаю от дел? – Спрашивает у меня мама, как только я позволяю ей зайти к себе в комнату. Я раньше ей говорила, что она может без проблем заходить и не спрашивать разрешения, будто это мое личное царство. Но родная была против, мотивируя это тем, что не может нарушать пространство других людей. Каждый человек на этой планете должен иметь границы, за которыми он себя чувствует комфортно и в своей тарелке.
