В этот промозглый осенний вечер Коля решил пройтись подышать холодным освежающим воздухом. Выпито было немало, иначе б ему и не пришла в голову мысль гулять под мерзким ледяным аэрозолем, сыплющим с небес.
Идя вдоль четырёхполосной трассы, он, чувствуя, что не прикрытые плащом части джинсов промокли насквозь, уже собрался было разворачиваться к дому («ну максимум ещё метров сто-двести пройду и всё»), когда внезапно почувствовал лёгкий толчок сзади в область коленок и бёдер, а затем – пихание в затылок.
Он обернулся посмотреть на того хама, который так непозволительно ведёт себя в общественном месте, чтобы объяснить человеку, а, может, и втемяшить кулаками простую мысль о необходимости вести себя более подобающе в дальнейшем.
Однако ж, обернувшись, Николай не обнаружил за собой пешеходов. Лишь метрах в тридцати, мелькая аварийкой, стояла почти поперёк тротуара иномарка с мятым передком и лобовым стеклом, полезшим паутиной от удара.
Из машины, покачиваясь, вылезала густо накрашенная девица. Подходить к девице и спрашивать, что случилось, совершенно не хотелось – Коле было предельно ясно, что случилось.
– Вот дрянь. Наверняка сшибла пешехода где-то и только сейчас поняла, что натворила, или испугалась просто и уехала подальше с места, где человека сбила. – Пришла мысль в голову. – Надо бы полисменам позвонить.
Коля начал лихорадочно искать мобильник в карманах плаща, но не найдя, подумал:
– Дьявол! Видимо дома, по пьяни, оставил.
В раздражении выругавшись на свою забывчивость, он направил свои стопы далее под серой стеной мóроси.
– Надо же, только что этой машины не было на тротуаре, вообще не было ничего. Или это я, задумавшись, её не заметил? О чём я думал-то? Вообще не помню. Дааа, надо меньше пить.
Такой поток сознания сопровождал неспешные Колины шаги, забывшего уже, что он совсем недавно собирался разворачиваться и идти домой.
Постепенно разбежались с неба низкие тяжёлые тучи. Из-под неровных их краёв на западе замелькало начинавшее краснеть вечернее солнце.
Внезапно Коля остановился, поняв, что не узнаёт местность, в которой очутился. Вдалеке он заметил стекающуюся с разных сторон толпу, образовывавшую очередь. Поскольку очередь уходила направо от дорожки, по которой шёл Коля, он мог видеть хвост и середину очереди, однако начало её было скрыто от глаз.
Любопытство, разумеется, превыше доводов рассудка и герой нашего повествования, ускорив шаг, решил выяснить, что заставляет толпу двигаться в заданном направлении – может, концерт какой намечается ?
Приблизившись, он различил, как толпа вливается на широкий тротуар, все спешат, торопятся обогнать друг друга – вдруг на всех не хватит?
Чего не хватит, Коля не имел ни малейшего понятия, однако, повинуясь стадному инстинкту, врезался в толпу и, обогнав горделиво вышагивавшую даму в красном пальто и ковылявшую с завидной скоростью троицу бабулек в драных ватниках, устремился чуть ли не бегом в людскую гущу.
Вдали был различим грохот, шедший словно с гигантской строительной площадки. Слышно было, как где-то за пределами видимости с шумом опускается молот копра, грохают, падая, железяки, шипит, выталкивая воздух, пневмонасос.
Рядом с Колей бежали счастливые мамаши с колясками. Как ни странно, встречались и прогулочные коляски, лихо ехавшие по дорожке сами по себе.
Мимо, спеша и расталкивая прохожих, зарабатывая в свой адрес комплименты навроде: «придурки малолетние», пронеслась ватага воспитанников хоккейной школы с клюшками в руках и неизменными безразмерными баулами с болтающимися на ремешках шлемами.
Один из пацанят, пробегая мимо, спросил у однокашника:
– Вадь, а чё эт было? Я помню, нам навстречу КАМАЗ выскочил, а потом темень наступила. И вот мы бежим куда-то.
– Не знаю, Серёга, мне сказали бежать, я бегу. Наверно, тренер сказал. Пацаны говорят, что он вперёд убежал, надо догонять.
Коля заметил, что мужичок в куртке из шелушащегося кожзама и засаленной кепке-аэродроме, шедший неспешно почти по кромке тротуара, граничащей с газоном жухлой травы, невольно втянул голову в плечи, оглянувшись на стайку хоккеистов.
В какой-то момент наш герой увидел, что асфальт тротуара превращается в двигающуюся широкой рекой серую твердь. Скорость идущих, ковыляющих, катящихся на колясках инвалидов и младенчиков, солидно увеличивалась за счёт асфальтовой дорожки, действовавшей как траволатор.
Коле вдруг вспомнилась прекрасная дама, которую он перегнал, когда вливался в толпу, и он решил завести с ней знакомство, найдя прекрасный для этого повод. Немного замедлив шаг и пропуская страждущих, он различил знакомое красное пальто и, дождавшись приближения дамы, обратился к ней игриво:
– Мадам, куда мы спешим?
Женщина смерила Колю надменным взглядом и ответила:
– Молодой человек, мне известно не больше вашего.
Николай, озадачившись, спросил, скорее по инерции, нежели ожидая ответа:
– Как же так, ажиотаж без повода, получается?
Он махнул раздосадованно на даму в красном, пробормотав:
– Ай, да чего с этих баб взять!
Заметив очередного мальца с клюшкой, наш герой схватил его за шиворот и с надеждой спросил:
– Эй, хоккеист, куда спешим?
– Дяденька, мне бежать надо, я от своих отстал.
– Так куда бежишь-то?
– Я за тренером бегу.
– Хорошо, – Коля начал раздражаться, – а тренер-то, тренер куда направляется?
– Не знаю, дяденька. Пустите! – Пропищал пацанёнок.
– Тьфу, ты, балбес!
Коля, отчаявшись получить вразумительный ответ, куда все спешат, развернулся и попытался идти навстречу людскому потоку, однако не тут-то было. Поток был чрезвычайно плотным и его просто затолкали плечами. Он упал и покатился вместе со всеми, но уже на спине.
Попытки выбраться с дорожки неизменно заканчивалась, к вящему удовольствию публики, падением и проездом на спине не одного десятка метров.
– Надо же было так напиться! – В сердцах подумал Николай. – И что за спотыкач привёз этот дядя Лёша?
Утомившись, в конце концов, бороться с натиском толпы, он стал продвигаться в направлении, куда направлялась толпа.
Грохот стройплощадки всё нарастал, становясь временами невыносимым. Неумолимо приближаясь, неразличимый поначалу, замаячил зев тоннеля. Вид его окончательно сбил Колю с толку.
– Вот ей же богу ни разу здесь не был! Что за район? Может, я до пригорода какого-то добрался?
Стали различимы какие-то звуки, от которых у него вздыбились волоски на затылке, а лоб покрылся холодным потом. Поначалу Николай счёл, что он случайно услышал звуки из окон роддома – ему слышались крики, душераздирающие вопли, которые издавали невидимые роженицы, взывая к своим матерям и богам, моля о помощи.
Не различив признаков роддома, он, насколько позволяли ему его опьянённые органы чувств, стал пытаться определить, откуда исходили эти пугающие инфернальные звуки.
