За тридевять земель, давным-давно…
Эхо неторопливых, уверенных шагов отразилось от каменных стен подземелья и затихло в сырой, холодной темноте. Свет вошедшему был не нужен, недаром он был здесь хозяином уже без малого полтысячи лет.
– Ты здесь… – прошелестел тихий голос.
– Да, – ответили из темноты. – Я пришла.
– Чего же ты хочешь?
– Я не знаю, что мне делать, Кощей.
– Если не знаешь ты, то откуда это знать мне?
– Ты – мой учитель.
Темнота замолчала. Казалось, что это молчание продлится вечно, потом тихий голос произнес:
– Все, что ты могла у меня взять, ты взяла. Какой совет я могу дать тебе, если это твоя любовь и твой выбор?
– Он сжег все мои шкуры. Сказал, что не хочет, чтобы я была такой, какая я есть.
– Оборотнем тебя делает не шкура, ты сама это знаешь. Она лишь определяет твой внешний вид после обращения. Ты можешь казаться обычной женщиной, но себя ты не изменишь. Это не под силу ни тебе, ни мне и здесь ничего нельзя сделать. Притвориться ты можешь, но потом проклянешь свою жизнь.
– Я пыталась объяснить. Он не понимает.
– Конечно. Люди боятся таких, как мы и никогда не поймут. Иначе и быть не может. Не хочет слушать?
– Да.
Снова молчание. Туман от дыхания невидим, холод высасывает тепло из столь редко приходящих сюда живых.
– Он ведь младший сын?
– Иван? Да, младший.
– Тогда что будет дальше, Марья? Если у вас будут дети, то за княжеский стол им придется драться. Иван не вечен. Сколько он проживет? Лет сорок, если повезет? На время он избавился от братьев, но ведь не навсегда. У них уже есть сыновья. Пройдет еще лет пятнадцать-двадцать и начнется война, в которой все будут против всех. Ты готова надеть шкуру Горыныча и прогрызть своим детям дорогу к власти? Шкура у меня есть.
– Я пыталась объяснить ему это. "Нет, это мои братья! Мы вместе росли…" Он запретил мне.
– Только не говори, что ты подчинишься. Ты и меня-то не особенно слушалась.
– Я люблю его!
– "Я… Я… Я…" Как много этих "я"! – темнота усмехнулась. – Твой Иван гораздо умнее, чем я думал. И почему только ему не хватило ума убежать подальше, когда ты в первый раз обернулась при нем человеком? Не было бы у него таких забот… Ну, хорошо! Твой избранник решил поиграть в благородство и ты не можешь использовать свои знания. Из того, что ты пришла ко мне следует, что ты рассчитываешь именно на меня, ведь я-то никому ничего не обещал… Что мне будет за это?
– Учитель, ты знаешь, что я отвечу! – женский голос дрожал от слез. – То, что уже отвечала: все, что захочешь.
– Но я не могу второй раз взять тебя в ученицы, это невозможно. Даже будь это не так, я не стал бы этого делать. Иван помог мне и отнимать тебя у него я не буду. Однако…
– Что!?
Слова падали, как холодные капли:
– …однако слово сказано и должен быть дан ответ. Из того, что у тебя есть, мне не нужно ничего, кроме одного. Того, что ты носишь в себе и о чем еще не знаешь.
– …
– Да, ты правильно поняла. Иди. От двоюродных братьев твоим потомкам ничего не грозит, я обещаю.
– Я ведь не была беременна тогда, во время разговора, уж это-то я знала точно! Подумала, что учитель ошибся, а раз так, то может быть, найдется лазейка.
– Например если твой ребенок тоже будет оборотнем и родится зверем…
– Хотя бы так. Но все это не имело значения. Пришла степь и уничтожила все, весь род. Я не так уж сильна и с трудом смогла спастись из горящего города.
– Княжна?
– Да. Ее воины. Мне пришлось уйти на север, туда, куда они не добрались.
– "Дела давно минувших дней…" – сказал Лесь.
Он выколотил свою трубку в стоявшую на столе пепельницу, посмотрел на внимательно слушавшую их Ирину. Та пожала плечами и спросила:
– Ну и что?
Учитель усмехнулся.
– Не ощущаешь ничего? А должна бы…
– Только то, что она – оборотень, городская ведьма и никаких защитных оберегов на ней нет. Но это даже Серко видит.
Серый и правда сидел на крыльце, заглядывая в дверь сторожки и виляя хвостом. Подобных себе он чуял превосходно.
– Она беременна. – Лесь показал трубкой на женщину. – Шестой день, да?
Та кивнула.
– Да.
– И что ты собираешься делать, если Кощей от своего не откажется?
– Не знаю.
– Ладно, иди пока. Можешь в баньку сходить, если есть желание, или по лесу погулять, а то городским духом от тебя так и разит. Мне подумать нужно.
Женщина вышла. Серко побежал следом за ней, а учитель снова набил трубку, зажег ее и опять чему-то усмехнулся.
– Ученица Кощея, надо же! – сказал он тихо. – Рассказать – не поверят.
– Кощей – это который Бессмертный? Как в кино? – спросила Ирина.
– Да, как в кино. Весь мир театр, Рыжая и люди в нем актеры. Вот только если есть театр, то есть и зрительный зал. Мы на сцене, а в зале – такие, как он.
– Боги, что-ли?
– Вроде того. Людьми их назвать уже сложно. Ведьмаку, или ведьме ученик помогает познавать мир, а таким, как Кощей, это не нужно. Они со своим знанием давно уже слиты настолько, что тайн в нем для них не осталось. Как бы это объяснить попроще? Вот например у тебя талант к крови и заклятьям на ней. Представь, что ты не просто знаешь, как использовать их, но они у тебя получаются идеально и ошибиться ты просто не можешь. Для окружающих людей ты будешь сверхъестественно сильна и они тебя обожествят, конечно же, если они язычники, а ведь из поклонения тоже можно силу брать.
– Кощей из таких и есть?
– Не знаю, Рыжая… Не видел его ни разу. Но подозреваю, что так.
Он встал, попыхивая трубкой, подошел к дверям, выглянул наружу и зачем-то посмотрел вверх, а потом вниз.
– Я про него только слышал… Это старая легенда. Жил когда-то сильный ведьмак. Очень сильный…
– Сильнее тебя?
– Может быть и сильнее, не знаю. Важно то, что он силу от земли брал. Именно от самой земли, а не от того, что на ней растет, живет и дышит. Наверху его если кто и видел, то настолько давно, что и памяти об этом не осталось. Однажды в чем-то он сделал ошибку и оказался прикованным к одному месту. Ну вот как тот же самый Серко: он волком сумел обернуться, а назад у него не получилось. Пришлось жить так, как есть: в шкуре. Обернется обратно – умрет, потому что свой человеческий срок он давно уже пережил. Что-то похожее вышло и с Кощеем: сойдешь с места – и нет тебя. Может быть, поверил кому-то, кому не следовало, или еще что… Так и пришлось стоять. Десятки лет, а может и сотни. От того и имя он такое получил. "Кощей" означало: "пленник". Что бы я по-твоему на его месте предпринял, случись такое? Как думаешь?
Ирина опять пожала плечами и ответила:
– Наверное, через меня что-то сделать попробовал бы.
– Верно! Ученик не может учителю отказать, даже если тот у него саму его жизнь потребует и если ученик силен, вот как ты (только не зазнавайся!) то можно большие дела сотворить. Кощей начал искать такого. Знаний ему было не занимать, но подвернулась личность совершенно незначительная. Ты ее видела только что. Других не было, пришлось учить эту. Талант у Марьи только к оборотничеству, причем талант исключительный. Ты не смотри на то, что она не умеет по желанию превращаться и ей шкура нужна. Но кое-что она усвоила. Пользуясь своими знаниями, привела к Кощею человека нужного, Ивана. Тот заклятье развязал, заодно она в Ивана влюбилась. Кощей на радостях отпустил их с подарками, а потом люди присочинили, что Иван Марью украл, кощееву смерть нашел и применил по назначению. Смерть, применил, понятное дело, не Марью. От Марьи он потребовал, чтобы она оборотничество бросила и вот чем все кончилось.
