У меня не было намерения писать книгу об учении Шри Нисаргадатты Махараджа. Материал, попавший в это издание, возникал спонтанно, его диктовала некая непреодолимая сила, которую было невозможно игнорировать. Она переполняла все мое существо, погрузив его в состояние какой-то прекрасной «одержимости». У меня не было другого выбора, я должен был писать, низводя до вербального уровня абстрактное постижение слов Мастера. На самом деле это больше походило на слушание, чем на писание, хотя моя ручка несомненно выводила слова и предложения на бумаге.
Когда первая часть книги – то, что сейчас составляет ее первую главу, – была готова, я обнаружил, что мои мысли сильно опережали написанное. И я сложил готовый текст в папку, даже не перечитав его. Я не подозревал тогда, что написание книги продолжится и что таких глав будет более пятидесяти. Каждый раз я ощущал сильное побуждение изложить в письменном виде определенную тему, которую Махарадж мог рассматривать в своих беседах, и каждый раз написанный мною материал складывался в папку без исправлений или даже перечитывания.
Когда таким образом набралось около пятнадцати статей, ко мне приехал мой друг из Гонконга Кеки Буншан, страстный преданный Махараджа. Во время обсуждения какого-то вопроса я упомянул, что всего за день до этого на эту тему как раз что-то записалось. Конечно, Кеки тут же ухватился за сказанное мною и настоял, чтобы я позволил ему прочесть эту статью, после чего, естественно, он прочел и все остальные. Затем он договорился о том, чтобы весь материал был отпечатан, и, разумеется, один экземпляр оставил себе!
И вот тогда я почувствовал себя в затруднительном положении, поскольку ничего не говорил Махараджу об этих интуитивных записях. На самом деле я вообще никому об этом не рассказывал, даже своему близкому другу и коллеге Саумитре Мулларпаттану, который переводил беседы Махараджа задолго до того, как Махарадж попросил об этом же и меня. К тому времени когда я сообщил Мулларпаттану о своих интуитивных записях и затруднительном положении, готовых записей было уже двадцать пять. Вдохновение посещало меня через разные промежутки времени: я мог не отрываясь записать пять или шесть частей подряд, а потом совсем ничего не писать в течение нескольких дней.
Однажды утром, после обычной беседы, мы с Мулларпаттаном повезли Махараджа на прогулку, и в машине Мулларпаттан внезапно заговорил об этих записях. Он, как и я, хорошо знал, что Махарадж обычно был против того, чтобы его преданные писали что-либо о его учении или читали лекции на эту тему. Причины, очевидно, были такие:
а) автор мог недостаточно глубоко понимать описываемый им предмет, или его понимание могло быть слишком поверхностным, или же он мог вовсе ничего не понимать;
б) такая деятельность могла стать искушением к тому, чтобы стать псевдогуру, что принесло бы значительный ущерб многим людям.
Так вот, Мулларпаттан действовал исключительно тактично, очень ясно подчеркнув, что весь процесс написания был сугубо спонтанным; дело обстояло совсем не так, что я намеренно садился за стол, взяв бумагу и ручку с целью что-то написать на определенную тему, и что сама скорость, с которой слова изливались на бумагу, указывала на то, что я писал не раздумывая. Я сидел на переднем сиденье машины, а Махарадж и Мулларпаттан – сзади, и пока Мулларпаттан говорил все это, со стороны Махараджа не было ни малейшей реакции, ни единого звука! Тогда, трепеща от волнения, я оглянулся назад и увидел, что Махарадж, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, блаженно улыбался. Все стало ясно: он уже знал об этих записях, он должен был знать. Более того, он был очень доволен.
Когда Мулларпаттан замолчал, Махарадж выпрямился и сказал: «Пусть записи продолжают появляться – столько, сколько запишется. Самое главное здесь – спонтанность. Не упорствуй, но и не сопротивляйся». Затем Мулларпаттан высказал предложение, чтобы записи были опубликованы, а я добавил, что они могли бы выйти под псевдонимом, поскольку я полностью осознавал, что являюсь лишь инструментом их написания.
Махарадж сразу же дал согласие на их публикацию, но настоял на том, чтобы имя автора было четко указано. «Хотя, – добавил он, – я знаю, что вы оба осознаете, что процесс написания берет свое начало в Сознании, что есть написание, но нет авторов».
Для меня было громадным облегчением, что Махарадж теперь не только знал о том, чем я занимаюсь, но и был очень рад этому и благословил это дело.
Содержание книги
1. Изложение учения Махараджа в данной книге не является воспроизведением записанных на пленку бесед.
2. Главы представляют собой в основном изложение тем, обсуждавшихся во время бесед, которые переводил Мулларпаттан и на которых я просто присутствовал, или же которые переводил я сам.
3. Тема каждой главы раскрывается глубже, чем если бы просто давался буквальный перевод слов Махараджа с маратхи, сказанных им во время какой-либо из бесед. Хотя основную часть главы составляет материал, обсуждавшийся во время какой-то одной беседы, дополнительная информация – для прояснения и уточнения некоторых моментов – бралась из других бесед, на которых обсуждались те же вопросы. Без такого вольного подхода материал не имел бы той глубины, какой он сейчас, надеюсь, обладает.
4. Никакой перевод на другой язык не способен передать ни точного значения, ни тех слов, которые Махарадж использовал на маратхи, ни их воздействия. Перевод его слов в данной книге не является буквальным, но содержит то значение, которое вкладывалось Махараджем в его образную, сильную, иногда немногословную, но живую речь на маратхи.
5. Читатель может подумать, что мне следовало бы избегать повторения многих слов Махараджа, которые снова и снова встречаются в разных главах. Но избежать такого повторения нельзя, поскольку:
– повторения являются тем, что Махарадж называл «ударами молота» по сильнейшей обусловленности, заставляющей индивидуумов отождествлять себя с отдельными сущностями и препятствующей видению Истины;
– Махарадж хочет, чтобы мы всегда помнили о том, что нам не следует позволять себе запутываться в ветвях и забывать о корнях. Поэтому он вновь и вновь возвращает нас обратно к корням и первоисточнику: «Чем вы были, прежде чем "родились"?»;
– эти главы не предназначены для последовательного прочтения одна за другой подобно художественному произведению, каждая глава создавалась как законченное произведение.
Здесь я могу также сослаться на часто повторяемое Махараджем заявление, что ясное и глубокое понимание хотя бы одного из его утверждений может привести к постижению Истины в целом. Вместе с тем следует помнить и часто повторяемое им предупреждение о том, что постижение Истины действительно только тогда, когда исчезает само постижение, то есть только тогда, когда сам ищущий исчезает как сущность. Любое знание, говорит он, может быть обретено только в Сознании. Необходимо осознать также и то, что само Сознание является всего лишь концепцией. Другими словами, основа всего «знания» – концепция!
