Влажный туман, как мокрый парус, нависал над лётным полем. Метеосводка обещала солнечную погоду и хорошую видимость. Мы почти всем экипажем забежали в «Луис» перекусить перед полётом. Благо кипрская фирма даже в Шереметьево-2 построила свои кафешки и рестораны с отличной кухней. Перед полётом я всегда волнуюсь и хочу есть. Очень удивительно, но у всего экипажа светлые глаза, и все похожи, как одна семья.
– В Москве десять часов утра. Объявляется посадка на рейс Москва – Мальта, – проговорил женский голос по радио.
До взлёта осталось совсем немного.
Вот и красавец лайнер. Эта серебряная чудо-птица заставляет радостно биться сердце.
– О, наш «Конкорд»! – весело воскликнул Вячеслав, мой друг и первоклассный пилот. – Кстати, говорят, что это наилучший самолёт во всех смыслах. Престиж Франции. Вы знаете, что «Конкорд» совершил кругосветный полёт со скоростью 2000 километров в час? Он сначала следовал за тенью Луны, а затем тень Луны догоняла «Конкорд» – с восторгом рассказывал Вячеслав.
– Сейчас будет тебе кругосветный полёт на наилучшем самолёте с несравненным комфортом, – пошутила я.
Мы поднялись на борт самолёта. Пилоты всегда стремятся быстро пройти через пассажирский салон, а мне нравится смотреть на пассажиров, наблюдать их любопытные взгляды. Я всё же женщина!
Все уселись по своим местам и приготовились к полёту, сразу посерьёзнев. Ну что ж, с Богом! Я включаю систему, набираю скорость, убираю шасси – и мы в воздухе. Это всегда волнующее чувство. Невероятно, но эта махина послушна тебе. Ты становишься огромной птицей, парящей в небе.
– Хочешь тест? – спросил Ванечка.
Я кивнула головой.
– Вы пилот. Самолёт летит из Москвы на Мальту. Высота полёта – восемь тысяч метров. Сколько лет пилоту?
– Двадцать шесть, – ответила я, не задумываясь.
– Почему это двадцать шесть?
Ванечка сделал круглые глаза.
– Потому что женщинам больше двадцати чести не бывает!
Однажды, переходя дорогу в самом центре города, я совершенно некстати вдруг увидела в небе разноцветные парашюты, которые называют «крыло». Их было очень много, парашютисты опускались прямо на крыши домов. Конечно же, я остановилась, уставившись в небо, поражённая удивительным зрелищем, забыв обо всём. Всё замерло вокруг. Все люди остановились и, разинув рты, смотрели на необычный десант. Даже движение на дороге замерло. Это было такое захватывающее зрелище, что хотелось забраться на высоченную крышу и тут же полететь на таком же парашюте. Небо всегда манило к себе. Это было давно, а теперь я в небе. Я летаю, мама, я летаю!
Выглянуло солнце, нарисовав в небе яркую радугу.
– Это подарок Бога, – сказала я, радуясь. – Так и хочется пролететь сквозь радужные ворота! Моя детская мечта. Например, поближе к солнцу.
– Между прочим, диаметр Солнца составляет шестьсот диаметров Земли, – сказал командир.
– А диаметр Марса в два раза меньше земельного, и оборот вокруг Солнца он совершает за два земных года, – лениво добавил Ванечка.
– Есть такая интересная теория Кирилла Бутусова, – прищурил глаза от солнца Вячеслав, – о том, что за Солнцем находится Антиземля – Глория, где Солнце играет роль зеркала. На орбите Земли в противоположной точке вращается Антиземля, на которой находятся двойники человечества. Бутусов развил эту теорию, ссылаясь на труды Филолая-египтянина.
– На орбите Земли в либрационных точках есть возможность скопления материи, – очень серьёзно сказал командир. – Одна из таких точек за Солнцем. Так что, с позиции астрономии, это вполне допустимо, хотя положение тела в этой точке неустойчиво и при сильных ядерных взрывах возможно смещение Земли со своей либрационной точки, и тогда она может налететь на своего двойника.
Мы умолкли.
– Через час будем на месте. Хороший рейс – короткий, – улыбнулся командир.
– Да, вот только Чёрное море перелетим, и ещё чуть-чуть, – подтвердил Ванечка.
– А вы знаете, что Чёрное море намного глубже всех других внутренних морей? Его глубина больше двух километров. Вода Чёрного моря на глубине ста пятидесяти метров насыщена сероводородом и образует слабую кислоту, поэтому жизнь в нём только в верхнем слое. А пролив Босфор шириной тридцать три метра, – тоже улыбаясь, информировал нас Вячеслав.
Теперь уже все заулыбались.
Белые облака, как лебеди, плыли в воздухе. Когда большая облачность, то так хочется облако схватить рукой! Может, правда, что облака – души предков?!
Ну, вот и Средиземное море, ещё немного, и мы будем на Мальте. Разница во времени – всего час. Когда пролетаешь над морем, всегда появляется особое чувство – восхищения и страха.
– Между прочим, при падении в море астероида, волна от него была бы до пятисот метров, – сказал Ванечка, словно прочитав мои мысли.
Тем временем, внимательно следя за работой системы управления, я мечтала о том, как по прилёте закажу грушевое сорбэ, холодное, освежающее, и какой-нибудь вкусненький сок. Но не успела я домечтать, как при левации 1заметила странное облако, которое очень быстро приближалось, исчезая, и затем снова появляясь. Казалось, оно следовало за самолётом.
– Какое необыкновенное облако! – сказала я.
– Это «Авакс» или «Аврора», – пошутил Ванечка, пугая меня самолётами-шпионами.
– Интересно, что бы они здесь делали? – засмеялась я.
– Шпионят! Между прочим, «Аврора» – преемник «Чёрного дрозда» и летает на высоте тридцати тысяч метров, а быстрее его не летал никто, – Вячеслав глянул в боковой иллюминатор и спокойно продолжал наблюдать за приборами.
Но вдруг облако появилось справа. Оно было нежно-розового цвета и, казалось, соревновалось с самолётом в скорости. Оно меняло свои контуры и, обогнав самолёт, стало принимать очертания человеческой фигуры.
В кабине стояла полная тишина.
Облако постепенно приобретало более чёткие формы. И вот уже было отчётливо видно огромное лицо с синими глазами. Оно посмотрело на нас своими необыкновенными глазами и улыбнулось…
– Это же ангел! – прошептала я. – Розовый ангел!
Его огромные крылья трепетали от ветра, а он всё улыбался нам и таял, таял на глазах. А мы, охваченные этим чудом, сидели со счастливыми улыбками.
– Господи! Это ведь, правда, настоящий ангел! – Ванечка, как и все мы, не мог прийти в себя. – Это Кетер – высшее существо, недоступное пониманию.
– Ле момент де верите. 2Мы теперь с ангелом – побратимы одномоментности существования, – философски заметил Вячеслав.
Командир молчал, видимо, потрясённый увиденным. А я радовалась. Я просто ликовала: наконец-то в моей жизни произошло необыкновенное чудо.
