Однажды вечером сев, так невзначай в своем углу, уставший и измотанный после трудного дня, мне в голову начинают закрадываться мысли о мимолетности течения времени…
Жизнь, как мы все знаем и осознаем, складывается по кирпичику из наших прожитых дней. День за днем, слой за слоем, мы строим свой «кирпичный дом», редко задумываясь, что, положив пустой кирпич, а следом на него целый ряд подобных ему, все может рухнуть.
А что, если таких кирпичиков – дней, не один, ни два, и даже не десяток, а больше? Получается, что каждый прожитый день впустую, может привести к катастрофе. Но как же при нашей пустой и однообразной жизни, определить прошел день впустую, или нет? Ведь у каждого из нас день начинается с забот.
Все мы спешим по своим делам: кто на учебу, кто на работу, кто по делам. И все вроде заняты, все бегаем, как белки в колесе, и утверждать, что такой день прошел в пустую, я не берусь…
День выдался и вправду трудным: много дел, забот, еще больше переживаний, невзгод, но все это лишь песок, который сыпется после нас, оставляя лишь след, на короткое время. И понятное дело, если таким песком наполнены все дни, весь дом может просто осесть, и вы окажетесь у «разбитого корыта».
Все эти заботы, конечно и составляют большую часть нашей жизни, и от них нам не убежать. Прежде чем мы остановимся, обернемся и поймем, что жизнь прошла в пустую, может пройти значительное время.
«Так что же делать? Как быть? Что исправить?» – закричим мы про себя, и станем рвать на себе волосы.
Я скажу вот что: «Отчасти мы будем правы. Жизнь проходит впустую».
Но это лишь темная обратная сторона медали. Если мы так и будем жалеть себя и свою жизнь, мы так никогда не увидим вторую – светлую сторону.
«Что же это за сторона?» – спросите вы.
Позвольте объяснить. Каждый Божий день, надо начинать с мысли:
«Что Я сегодня сделаю, и заканчивать – что сделано».
Так говорили мудрецы прошлого. Спорить с ними я и не собираюсь, но хочу поподробнее обо всех пояснить. Прежде всего, отыщите во всем плюс. Даже в минусах они есть, просто не каждый способен это увидеть и понять. Во-вторых, наслаждайтесь и дорожите каждым мгновением, каждой минутой, проведенной с близкими, с теми, кого любишь, и кто дорожит тобой.
Каждая минута с ними, способна заменить час без них, и в воспоминаниях о тех мгновениях, время пройдет быстрее. Но не стоит спешить. Пусть нам иногда приходится расставаться с теми, кого любим, и мы порой думаем, что это навсегда. Но прошу, не будьте такими упертыми, откройте свои сердца, и очистите разум. И я знаю точно, там внутри себя ты обязательно встретишься с ними. Пусть это будет мечтой, фантазией или сном – все равно, цени и эти мгновения. Ведь раз ты их не забыл, значит, они живы, они рядом с тобой, всегда рядом».
Именно такими тяжелыми думами был удручен один старенький кот-манул, которого после трудного дня, задержали у входа в свою часть пещерки трое просителей.
– Дедушка Охва, вы обещали, – настаивал на своем самый длиннохвостый и главный из просителей, коим был барсенок.
– Обещали, обещали! – в один голос вторили ему близнецы брат и сестра лисята.
– Ну, обещал, я помню. Но вы посмотрите уже поздний вечер. Тебе Шусик пора отдыхать, а вас, наверное, мама обыскалась.
– Не-а! – ответили на это лисята, а барсенок. недовольно покрутив носом, пробормотал:
– Не хочу я спать!
На что старенький мудрый манул пристально взглянул на них, поняв, что от них так просто ему не уйти, согласился.
– Ну ладно, сорванцы. Совсем не жалеете старика Охву! – проговорил он, нагоняя на себя недовольный вид.
– Так с чего же начать? – почесал затылок манул.
– Дедушка начните с самого начала! – предложил Шусик.
– Сначала говоришь… То бишь с детства?! Дайте-ка припомнить, ага…
– Ну начнем! – набрал полную грудь воздуха Охва, и завел свой рассказ, так долгожданный для троих маленьких слушателей.
«Это началось десять лет назад, точнее, когда я появился на свет.
Шел теплый месяц май, когда моя мама родила троих котят. Я так сказать, был самым младшеньким.
Как только у меня прорезались глазки, и открылись ушки, я впервые услыхал свое имя – Енуохваохолеиш, или просто Охва.
Если честно, я был не только самым младшим, но самым маленьким из братиков. Это стало заметно после нескольких месяцев, которые мы провели в укромной пещерке, в которую и солнечный свет проникал очень редко. Но несмотря на то, что я был меньше и слабее, моя мама не отвернулась от меня».
Здесь Охва немного кашлянул, нечаянно взглянул на Шусика, который немного смутился.
«В возрасте четырех месяцев, она вывела нас на нашу первую охоту. Ох, и наломал я тогда дров: перепугал всех, кого мог, и даже мышки-полевки не поймал. В отличие от моих братьев, которым повезло больше.
Но я не отчаивался и про себя повторял слова мамы:
– Сегодня не получилось – завтра получится.
День за днем я старался изо всех сил, но ничего не получалось. Я все делал, как мама показывала, наблюдал за охотой братишек, но ничего путного из этого не выходило.
Ближе к осени наступили холодные времена. Мы были еще котятами, и не могли полностью самостоятельно охотиться, и маме приходилось брать нас с собой. Только представляете, как тяжело подкрасться к добыче, когда у тебя за спиной трое котят, так и норовили поиграть и пошуметь. Но мама не злилась, она понимала, что мы еще дети и мы еще мало что понимаем.
Не знаю почему, но меня эта проблема вечного недоедания мамы, которая отдавала последние куски нам – ее детишкам, крепко влезла в мою головенку, и я просто не мог ничего не делать, в отличие старших братьев, которым, кажется было все равно. Я жалел ее, и корил себя, за то, что ничем не могу ей помочь. Эта мысль так взволновала меня, что я не мог ни спать, ни есть, и все думал и думал.
Пока, наконец, меня не осенило. Мама кормит меня, а я накормлю ее. Как именно и когда я это сделаю, я не знал, и стал ожидать подходящего момента.
Ждать пришлось недолго. Как только с деревьев стала опадать листва, и стало холодать, пошли дожди. Мама стала оставлять нас дома, а сама в одиночку отправлялась на охоту. Порой несколько часов, иногда почти весь солнечный день, ее не было. Я так преданно и любяще, все это время сидел возле выхода и ждал ее. Мои братья, считали это признаком некой слабости, мол, как они говорили:
– Нам уж в пору самим начинать взрослую жизнь, а ты все привязан к маме.
Конечно, я им ничего не отвечал, но про себя очень злился на них за то, что они совсем не берегут маму, и не беспокоятся за нее, когда она не рядом.
