Часть первая
Глава 1
Решение пришло внезапно. Всегда ищешь и не находишь, пытаешься сдвинуться с места и не можешь. А решение, чувствуешь, где-то рядом, оно есть, иначе и быть не может. И вот, рано или поздно – долгожданная награда! Ты задыхаешься и сердце бьется быстрей. Ничего не видишь и не слышишь, идешь, бежишь, летишь, мало времени… Куда!? Надо срочно все отбросить или отложить на потом. Есть не хочется… Пить!
–Пожалуйста, с газом.
Павел вышел из магазина. Что дальше? Перейти через дорогу и выпить пива?
В магазине есть бутылочное, но разливное всегда лучше. Столики…
Посидеть и подумать. Был бы хороший друг – можно было бы ему все рассказать, а так… Желтый, зеленый. Куда это люди бегут? Не успеют, что ли? Каждый день аварии, смерть. Бабульке перебежать вздумалось. Прямо перед легковушкой. Успела проскочить, а могла бы и не успеть. Людям бесполезно что-либо объяснять.
Второй столик слева от бочки был свободен. Павел снял с плеча сумку, положил ее на стул и подошел к продавцу. Очереди почти не было. Под краном стояла трехлитровая банка. Пена медленно оседала, и покупатель терпеливо ждал, пока заветный напиток можно будет забрать себе в авоську. Женщина, стоящая позади него, недовольно бурчала себе под нос: "Сколько можно ждать!? Как не придешь, так стоишь по три часа! А они все с банками идут и идут. Я понимаю, взял бокал и пей себе спокойно. Нету людей – набирай. Никто и слова тебе не скажет. Вон иди и в магазине бери, хоть сто бутылок и залейся. Ох, ну и люди у нас бессовестные!"
Хозяину банки, видимо, не хотелось вступать в пререкания. Он молча забрал свое пиво и отошел. Женщина, по всей видимости обиженная невниманием к своей особе, хмыкнула, и как бы просто так сказала: "Сделал вид, что не слышит".
После этих слов мужчина с банкой, наконец, обернулся и крикнул так, чтобы всем было слышно: «Да пошла ты на х!..» Женщина выпучила глаза, покраснела, надула щеки и как заорала: "Ах, ты, сволочь такая! Да какое ты имеешь право!? Люди, вы слышали!? А ну, иди отсюда! Козел…"
Мужчина посмотрел на нее, махнул рукой сгоряча и пошел в направлении парка, за которым виднелись окна многоэтажки. Продавец, ни капли не обративший внимания на происшедшее, своим обычным голосом сказал: "Слушаю…" Сварливая женщина с видом победителя достала из большой мешковатой сумки двухлитровую банку и, сняв с нее крышку, победоносно заявила: "Полную и бокал". Двое мужчин за ближайшим столиком, до этого молча наблюдавшие за происходящей сценой, залились оглушительным смехом. При этом один так затрясся, что уронил пепел с сигареты себе на брюки и быстро вскочил, стряхивая его на землю, перевернул набок стул и разлил добрую четверть бокала прямо на стол. Янтарная жидкость растекалась и капала вниз, искрясь в лучах уже заходящего, но еще высокого солнца.
Продавец, жирный краснощекий мужик лет сорока, повернулся к этому мужчине и равнодушным голосом заметил: "Бокалы разобьете – платить будете…" И тут же отвернулся к даме, которая, довольная зрелищем, не замедлила воскликнуть: "Бог, он все видит! Шельму метит!" Затем добавила, как бы невзначай: "Поспешишь – людей насмешишь". После этого она взяла наполненный бокал и, пригубив немного, повернулась к сзади стоящему Павлу: "Что за народ у нас!? Боже мой! Никакого уважения друг к другу. Живем, ведь, все в одной стране. Мы должны держаться друг за друга! Тьфу!" После такого эффектного окончания женщина отвернулась. Он так и не понял – нужно что-то отвечать или нет? "Три", – своим автоматическим голосом выдал продавец, отсчитал сдачу и принялся мыть бокалы, собравшиеся возле него на подсобном столике. "Один", – прокашлявшись, сказал Павел после того, как женщина, неторопливо спрятавшая в сумку свою банку, отошла от прилавка.
К Свете сегодня, наверное, не пойду. Можно и завтра сходить. Надо позвонить и
сказать, что попросили на работе остаться. Баба, конечно, красивая, ее хочется, но
такой день! После всего, что получится, любая девушка сама захочет быть моей. Мне и
особо напрягаться не придется. Много еды, выпивка, сколько хочешь, машина, можно
в круиз по Средиземному морю, на лайнере в Испанию! Или в Австралию на своей
яхте, к Большому Барьерному рифу…
"Рупь-пятьдесят!", – вернул Павла к действительности голос продавца. Получив склеенный липкой лентой рубль, продавец нахмурился, а Павел поспешил его успокоить: "У меня другого нет. В магазине такую сдачу дали." "А я при чем? Смотреть надо было!", – повышая голос, воскликнул продавец. Павел, чувствуя нарастающее раздражение, нетерпеливо добавил: "А какая вам разница? Нормальные ведь деньги, их где-угодно возьмут, в магазине же взяли." Продавец покраснел как рак, кулаки его сжались, глаза налились кровью и он, привстав на полусогнутых, заорал, что есть мочи Павлу прямо в лицо: "Ты что, совсем придурок!? Я тебе русским языком объяснил – НЕ ПРИ-НИ-МА-Ю!!! Это что, не понятно!? Я тебе за твою бумажку ничего не дам. Иди и меняй, если хочешь пива. А если нет – иди и воду пей в фонтанчике – она бесплатная!" После этого, видимо выдохнувшись полностью, продавец сел, отстранил рукой Павла и спросил у стоящего за его спиной старикашку в соломенной шляпе: "Вам чего?"
Павел разозленный, но бессильный что-либо сделать, побрел в сторону скамейки, стоящей в тени платана, единственного, наверное, во всем этом парке.
Усевшись, он откинулся назад и устало закрыл глаза: "Как же я от этого всего устал… Что за непонимание?.. Как тяжело среди всех них…"
Открыв глаза, он посмотрел налево, потом направо. По аллее, если не считать двух пенсионеров и мамы с коляской, никто не прогуливался. Время еще было совсем не то, когда отдыхающие заполняют парк и сейчас места для сидения, а тем более хождения, было предостаточно. Павел посмотрел на носки своих туфель – давно уже надо выбросить. Стыдно в них, а денег на новые нет. Да, и брюки тоже… Пошарив в карманах, он нащупал несколько семечек, которыми его вчера угостила Света. От них не оторвешься. Щелкаешь, пока не закончатся, потом всегда пить хочется. Падло, продавец, быдло! Ничего! Скоро у меня будет все!
Резким движением руки Павел бросил семечки себе под ноги, пересел на другой край скамейки и стал ждать, когда прилетят голуби. Голуби… Они всегда прилетают.
Глава 2
"Сынок, не слушай ты никого. Ты у меня самый умный, самый лучший. А то, что тебя не слушают – плюнь на это! Ничего. Ты ещё им докажешь, что был прав. Всему свое время. Ну, ты уже успокоился?"
Мама взглянула Паше в глаза и ободряюще улыбнулась: "Не плачь.
Я тебя сильно-сильно люблю. И никому в обиду не дам. Ты слышишь? " Павел поднял
глаза на мать и, смахнув слезы рукой, криво усмехнулся. "Ну, вот и хорошо. А теперь
