Сойер Локк, зажимая телефон между ухом и плечом, вошел в свой офис.
– И это ваш ответ? Вы не знаете, как это попало в печать?
Он бросил на стол газету с заголовком: «Восстановление отеля «Гранд-Легаси» провалилось».
– Вы моя пиар-команда. Я плачу вам за то, чтобы вы были в курсе. Неужели журналистка не просила вас прокомментировать? Мне она не звонила.
– Не знаю, что вам сказать, мистер Локк. Статья вышла неожиданно.
Неожиданно. Сойер подозревал, как информация попала в газету, и это его явно не устраивало. Поставив на стол сумку с ноутбуком, он взглянул из окна на пятиэтажное здание, которое восстанавливал, основав пять лет назад фирму по недвижимости. Никаких высоток. Прямо как отец. Листва деревьев, высаженных в ряд, уже окрашивалась в ярко-рыжий цвет. Сойер три дня то и дело смотрел на эти листья – еще одно напоминание о той женщине. У него не раз случались отношения на одну ночь, однако выбросить из головы Кендалл не так просто. Как такое забудешь!
Скоро декабрь, а значит, больше никаких срывов сроков. Грандиозное открытие в канун Нового года невозможно отменить или отложить.
– Мне нужно знать, что вы намерены делать с этим. Мы должны дать отпор.
– В вашем случае, полагаю, наилучший вариант – проигнорировать.
Почти год Сойер скрывал недовольство. На кону слишком большие деньги, слишком много людей наблюдает за ним, предвкушая неудачу, крах, поражение. Сейчас важно собраться и успокоиться.
– Ни в коем случае. Не собираюсь игнорировать негативные статьи.
Бездействие ему не знакомо, он никогда не сидит сложа руки.
– Возможно, наша фирма больше вам не подходит, мистер Локк.
Черт возьми! Ему знаком этот тон, эта робость и дрожь в голосе. Поведение людей, запуганных или подкупленных его отцом. Так уже случалось раньше, и неудивительно, что произошло снова.
– Замечательно. Вы уволены.
– Мистер Локк?
– Наш договор заканчивается в марте. Пришлите мне счет, и на этом распрощаемся.
Он торопливо повесил трубку, подавляя искушение передать привет отцу.
– Лили, – обратился Сойер к администратору его брата. – Ной еще здесь?
Как всегда жизнерадостная, она широко улыбнулась:
– Только приехал и раскладывает вещи.
– Он уже видел статью?
– Точно не знаю.
– Мне нужно с ним поговорить. Сейчас. – Он скривился, услышав командные нотки в голосе. Лили не виновата, что все пошло не так. – Пожалуйста.
– Разумеется, мистер Локк.
«Источники сообщают, что Сойер и Ной Локки превысили бюджет на несколько миллионов и безнадежно отстают от графика».
– Источники? Знаю я эти источники, – ворчал Сойер. – Все они врут.
Большинство членов семьи стыдятся отеля. Сообщается, что Сойер и Ной Локки, вопреки воле отца, взялись за безнадежный проект.
Сойер раздраженно рассмеялся. Все его действия против воли отца. Как же иначе. Они слишком отличаются друг от друга. Чем большую дистанцию он держит между ними, тем больше отец вмешивается в его дела. Вероятно, именно Джеймс Локк виновник этих слухов. Он воюет с сыновьями на каждом шагу, поскольку желает, чтобы отель, темное пятно на репутации семьи, снесли.
После бесчисленных ссор, худшая из которых случилась на Рождество два года назад, когда он предельно ясно дал понять, что не собирается сдаваться, отец не обмолвился ни словом о «Гранд-Легаси». Отказался обсуждать. Сойер не желал возобновлять разговор. Тем не менее молчание отца никогда не сулит ничего хорошего. Доказать трудно, но Сойер уверен, что за каждой проблемой, исчезновением субподрядчиков или отмененным заказом, стоит именно отец. Это очень выматывает и стоит огромных денег.
Вошел Ной.
– Ты звонил?
Даже в дорогом костюме младший брат выглядел типичным приветливым американцем, высоким и элегантным, с широкой улыбкой и раздражающе идеальной прической. Сегодняшний день не стал исключением. А Сойер недавно приметил в своей темной шевелюре несколько седых волос. В тридцать два рановато седеть, но сказывается противостояние с отцом и проблемы с отелем.
– Не хочу портить тебе настроение, но вот, читай. Ной склонился над газетой.
– Это шутка? Жуткие фотографии. Само собой, на последнем этапе ремонта фойе в ужасном состоянии.
– Дело рук отца, так ведь? Он умеет вводить в заблуждение.
Отцу быстро все наскучивало, и, если не получалось отвлечься на «любовь», он начинал вмешиваться в чужие дела.
– Нельзя, чтобы все подумали, будто в отеле бардак. Проблема в том, что мы потеряли пиар-компанию. Я только что уволил пиарщика. Уверен, их подкупил отец.
– Нам нужна шумиха, иначе восстанавливать отель бесполезно. Кто будет общаться с прессой на открытии? Ты? Я не собираюсь.
– Понимаю.
– Надо все решить сегодня. Если за этим стоит отец, он ждать не будет.
Сойер кивнул. Отец не пустит все на самотек, не смирится с тем, что прадед завещал этот отель Сойеру в обход отца и семейного бизнеса. Ярость Джеймса превзошла все разумные пределы. Сойер уверен, что за этим кроется что-то еще. Пятнадцать лет он потратил на то, чтобы раскрыть эту тайну, но даже не приблизился к истине.
– Не волнуйся, я не дам ему остановить нас.
– Я мог бы выбрать рекламную фирму, но ты ведь не позволишь.
– Это мой отель.
– А то я не знаю. Если бы он не был твоим, у нас бы не возникло проблем. У тебя есть кто-нибудь на примете?
– Пиар-компания Слоан. Второе место в моем списке.
– Я тебе доверяю.
Ной ушел. Сойер открыл сайт фирмы. Они встречались больше года назад, и он никак не мог припомнить имя директора. Последнее время голова забита новостями, в основном плохими. Он вошел в раздел «Наша команда».
Вверху страницы общая фотография. Пять-шесть человек. Лица не читались. Однако его поразила ярко-рыжая копна волос. Он придвинулся к экрану и сощурился. О чудо! Кендалл! Действительно она.
Да, Кендалл Росс, начальник отдела по связям с общественностью.
Он откинулся на стул, любуясь ее полными красными губами, молочной золотисто-персиковой кожей, ярко-голубыми глазами, сразившими его на танцполе полтора месяца назад. На свадьбе друга. Она по-прежнему потрясающая. Сейчас он корил себя, что не позвонил ей сразу по возвращении в город. Возможно, на этот раз стоит сделать исключение из собственного правила: «Без обязательств».
Впрочем, она тоже не звонила. Ей не понравилось? В голове не укладывалось, как такое возможно. Они несколько часов доставляли друг другу удовольствие, она сказала, что отлично провела время. Утром даже поцеловала на прощание медленным, мягким, страстным поцелуем, ощущение от которого долго оставалось на губах. Сойер закрывал глаза, представляя, что они все еще вместе.
