1. ПРОЛОГ
"В ОКОВАХ ЕГО ВЛАСТИ"
—Я же предупреждал тебя: ты должна была исчезнуть. Я дал тебе фору, все возможности, — хрипло прошептал, не веря, что она стоит передо мной. —А теперь я тебя не отпущу. Просто не смогу и мне плевать на моральные стороны вопроса, — положив руку на бархатную кожу, я ощутил адское завывание зверя внутри, рвущегося наружу. Поздно, девочка.
У меня есть все и мне можно тоже все, кроме…нее. Она моя болезнь, что просочилась в тело и разъедает изнутри. Мне нельзя было ее трогать, нельзя было даже смотреть, но я начал ею жить, впервые ощутив запахи и вкусы этой жизни, которую я привык ненавидеть.
ПРОЛОГ
Как приятно спать и видеть ее. О таких снах я обычно мог только мечтать, потому что я не спал уже очень долгое время. Дремал — да и то урывками. Сквозь дымку окружающего пространства я шел вперед к ней с одним желанием — обнять, прижать к себе, вдохнуть неповторимый аромат, пресытиться, ощутить сладость манящего тела. В дремоте я мог получить во сне ее, как и хотел. Хотя бы тут не надо было наступать себе на глотку, не надо было думать о том, что я намного старше, а она такая молодая.
Совсем еще девочка, у которой вся жизнь впереди. Втянув поглубже аромат цитрусов, я зарылся носом в распущенные мягкие волосы, водопадом струящиеся по изящной спине. Совсем как живая. Совсем как наяву.
—Нет, пожалуйста, — Маша отступала и почему-то смотрела на меня испуганно.
Не уходи, мне просто надо тебя касаться. Хотеть касаться признак сами знаете чего, но я запретил себе это чувство. Сейчас я просто буду ее касаться, просто наслаждаться минутой, а потом проснусь, и все развеется пеплом по сгоревшей реальности. Суке.
—Не бойся, я не обижу, никогда не обижу.
В эти глаза можно смотреть бесконечно, даже сейчас, даже в моем состоянии, даже при больном воображении я все так же не смог отвести взгляд. С ней это просто не работало. Зато магнитило. Зажигало и освещало все темные закоулки души. Даже дышалось с ней иначе, полной грудью. И до болезненных спазмов — так хотелось побольше впитать в себя.
—Сашенька, отпустите меня…— шептала тихо, перехватывая мои руки.
—Опять «вы», даже тут «вы»,— печально улыбнувшись, я склонился к острым ключицам, выпирающим даже как-то неестественно. Худенькая такая.
Я сказал ей обращаться со мной на «ты», но этой девочке приказать невозможно — все равно сделает по-своему. Но зато Сашенька. Сашенька— это приятно, меня так никто не звал больше. Вообще никто. Потому что никакой я уже не Сашенька, я Александр Белов. Меня боятся, передо мной лебезят, меня хотят заполучить, но все никак.
—Пожалуйста, — мольба в голосе заставила меня напрячься. Я ведь ничего плохого даже не думал.
—Можно я просто поцелую тебя? — обхватив лицо девушки, уперся носом в нежную кожу.
Кто-то пьян в говно, и кому-то снится чудо. Она самое что ни на есть чудо, которое я не заслужил и никогда не заслужу. Мой удел — вот такие больные фантазии. Она кивнула, я видел сквозь пары алкоголя, затуманившего рассудок. Я должен был быть хоть тут адекватным, чтобы вес помнить. Черт возьми!
—Я не могу тебя отпустить, девочка, потому что тебя на самом деле нет, —я рывком вгрызся в мягкие и податливые губы, вкусив наконец-то то, что мне нельзя.
А дальше есть только ее рваное дыхание и мое абсолютное сумасшествие. Тут, во снах, мне ее можно, тут я могу все.
2. РАЗДЕЛ 1. Глава 1
РАЗДЕЛ 1
ГЛАВА 1
АЛЕКСАНДР
—Мне плевать, Ваха, этот вопрос даже не обсуждается, с ним я дел иметь не буду, — категорично заявил другу после очередной его попытки перетянуть меня на «выгодную», но довольно грязную сторону. Вопрос не в моральных ценностях, у меня их нет, вопрос в принципах, которые все еще имеются и будут иметься всегда.
—Белый, у нас вариантов нет, застройщик найдет лазейку. Он договорится либо с нами, либо нет, пойдет на голову выше, но построится все равно, а мы потеряем бабки. Это уже не тот Петров, это птица другого полета, с которой надо считаться.
—В этом городе пока еще все решаю я, и я с казал «нет». Будешь оспаривать мое решение? — прокрутив в руках зажигалку, я устало посмотрел вдаль. —Против меня никто не пойдет, меня уважают.
На том конце провода слышалась отборная брань Вахи, не просто друга, не просто главы моей службы безопасности, но еще и советчика, каких поискать. Мы с ним прошли и Крым, и Рим, и я вообще не представляю, как можно тут выразить одним словом весь его вклад в мою жизнь. Но иметь дело с человеком, который однажды нас опрокинул, я не буду. А этот мерзкий тип осмелился. С такими у меня всегда разговор короткий, плевать каких высот он добился сейчас.
—Ладно, Белый, я умываю руки, но, помяни мое слово, мы все еще об этом пожалеем. Он создаст гору проблем.
—Не надо только предрекать мне там что-то, Петров всегда был для меня простым петухом, он таким и останется, с петухами я дел не имею.
—Принято. С днем рождения, кстати, все как ты любишь, без подарка, а на словах, — сухо заявил Ваха, а потом тяжело выдохнул.
—Спасибо, друг, — попрощавшись, я положил трубу в карман.
День Рождения раз в году обычно вызывает у меня патологические приступы тошноты, в этот день я стараюсь насинячиться так, чтобы и не вспомнить, какой сегодня день, потому что свой праздник я таковым не считаю. Праздновать его дома в кругу семьи в планах не было, обычный рабочий день. Лишь бы обойтись без лишнего инфо-повода для скандала.
А посему после рабочего дня я просто уехал в свой любимый клуб, где обычно и провожу «тихие» вечера. Просто и спокойно, клуб для своих, закрытый, никто лишний там не бывает, так что отдыхать я могу в свое удовольствие. А владельцы этого заведения слишком хорошо знают, как именно я люблю отдыхать и даже без звонка держат мне наготове все необходимое.
Притормозив у знакомых ворот, я вышел в теплый весенний вечер, плавно скатывающийся в ночь. Люблю это время года, на душе теплее. Сквозь вязкий воздух, больше похожий на летний, я мог различить даже шорох молоденьких листьев.
Обычно я всегда мог распознать что-то неладное, но сейчас принятый на грудь алкоголь еще в офисе создал своеобразную дымку спокойствия, и я в абсолютно расслабленном состоянии шел по знакомой дороге к клубу, где получил бы максимальный уровень релакса.
Если бы не одно «но». Все произошло так быстро и внезапно, что я даже сообразить не успел. Один хлопок, и боль в груди вдруг плотно обосновалась во мне, пуская поглубже свои корни. Мгновение, и я на асфальте, смотрю в ночное небо и слабо понимаю, что происходит. Тепло, расслабленно, но как-то не по себе. Инстинкт самосохранения сработал быстро, указывая, что делать, вот только тело не слушалось, оно словно превратилось в вязкую жижу без возможности двигаться. Я лежал и рвано дышал, вдавливая в грудную клетку ладонь, которую тоже ощущал смутно. Вроде чувствовал давление, а вроде и нет.
