Москва
(1 декабря 2011 года)
Когда Лика согласилась на брак, Никита мягко улыбнулся, и на глазах выступили слезы. Он встал с колена, закрыл пустую коробку, откуда только что достал дорогое кольцо, и посмотрел в глаза будущей жене. В ответ она прижалась к его груди, а затем поцеловала в шею. Это было 1 декабря 2011 года, – в день, когда пошел первый снег.
Влюбленные стояли на выходе из ресторана, на Якиманской набережной, рядом с Патриаршим мостом.
Снег сыпал большими хлопьями, но внутри заведения было тепло и уютно.
Никита крепко обнимал Лику и совсем не хотел выходить на улицу. Скоро будет еще холодней – метеорологи обещали лютую зиму.
Лика освободилась из объятий будущего мужа и повернулась к выходу.
– Ты переедешь ко мне? – спросил Никита, когда Лика дернула за ручку двери ресторана.
– Я пока не знаю, как сказать об этом отцу.
Лика скрестила руки выше груди, спрятала голову в воротник плаща и пошагала вдоль набережной к метро.
– Лик, – догоняя, позвал Никита. – Ты уверена, что согласна выйти замуж?
Девушка резко остановилась и посмотрела в темно-белое небо. Снег сорвался не случайно. После них останутся следы. Оборвутся перед метро и вновь появятся на выходе из него. Затем их спрячет в свой кокон экспресс и где-то в переулках Сходни они снова окажутся вместе. Вдвоем.
Лика сильнее прижала руки к груди. Тонкий осенний плащ не спасал от холода в теплой зимней Швеции, и тем более не спасет здесь, в Москве, где морозы куда круче. Раз она сказала «Да!», значит, заметать следы уже поздно. Она всем сердцем любила Никиту, но не было такого дня, чтобы она не вспоминала об Артеме, – единственном друге Никиты.
Артем притянул ее силой, подло разделив жизнь на «До» и «После». И с этим грузом нужно вступать в брак.
Лика повернулась к Никите.
Большие карие глаза открыто смотрели на него.
– Дай мне пару дней, и я вся твоя.
Никита, не отрывая взгляд, кивнул головой и с долей сомнения в голосе произнес: «Хорошо».
– У тебя нет выбора, – Лика сдержанно улыбнулась, взяла Никиту за руку и они продолжили путь к метро.
Никита проводил Лику домой, зашел в местный бар и заказал две бутылки лагера. Сел на высокий стул у стойки и посмотрел в окно. Снегопад немного успокоился. С неба падали редкие хлопья.
Он открыл бутылку и почти залпом выпил пиво. Открыл другую, но не притронулся.
О чем думала Лика, когда согласилась на брак?
Когда первый раз Никита увидел ее в клинике Швеции, – это была худая девушка, на которой висела большая белая пижама, с овальным вырезом на спине. Потом – поворот головы и глаза. Большие, карие, широко открытые, как у любопытного ребенка.
Глядя на нее, сразу представляешь: тебя вот-вот обманут. Но эта мысль кажется настолько нелепой, что тут же вылетает из головы. Внимание перехватывает тембр голоса. Она говорит не громко, но и не тихо. Болтает об обычных вещах, но с тревогой.
«О чем ты на самом деле думаешь, Лика?»
Этот вопрос, заданный при первой встрече, Никита сейчас повторил мысленно дважды. Обнял пальцами бутылку холодного пива, прислонил к виску, затем немного отпил и вернул на стойку бара.
Нет, сейчас не самое лучшее время рассуждать о грезах Лики. Нужно возвращаться домой, подготовиться к ее переезду, и лечь спать. Впереди, счастливое будущее. Нужно к нему привыкать. Хорошенько выспаться. Прошлая жизнь была бродячей, а теперь с согласием Лики на брак, преобразилась.
Но сидя за стойкой у бара Никита не ощущал себя счастливым.
Частые проблемы супружества – быт, деньги и секс на стороне. Никите придется вступить в брак уже с проблемой под номером три. Как бы глупо это не звучало, но он уже успел откусить соленый каравай до свадьбы.
Никита отпил еще пива, и на краешках его рта заиграла отчаянная улыбка. Не то чтобы он хотел изменить жизнь Лики к лучшему, сделать ее счастливой в браке. Скорее это был акт работы над собой посредством другого человека, который тоже нуждался в помощи. Пытаясь изменить другого – меняешь в первую очередь себя. Банальное стремление исправиться вместе. Даже не изменить жизнь Лики к лучшему, а спасти ее от тоски по Артему. Тем самым заодно излечив и себя. Ведь ему тоже ужасно не хватало Артема. Не смотря на то, как Артем обошелся с Ликой, жизнь без него казалась опаснее, чем с ним.
Никита снова обхватил пальцами холодную бутылку пива. Так хорошо приложился, что опорожнил ее до дна.
Почему он так прикипел к Артему? Потому что Артем однажды его спас? Звучит, как-то по киношному. Но выходит именно так.
А Лика?
Разве можно лишиться разума из-за любви на самом деле?
Или это всё гештальды из его долбанного детства?
Вот здоровое желание быть кому-то нужным по-настоящему – это норма, но есть ли она в нем, в Никите?
В детдоме нельзя было достичь простого человеческого понимания. А детство – это тень на всю жизнь, паралич будущего.
Никита махнул рукой бармену и через пару минут ему принесли стакан с одно солодовым виски.
От множества вопросов голова шла кругом.
Никита поднял высоко стакан и отпил половину.
Любви нет. Так твердил ему Артем, когда был жив.
«Это приманка для новичков. Я когда-то тоже вляпался. Еле пережил. Чтобы в следующий раз не попасть на крючок, как только видишь, что влюбляешься, нужно сразу нападать. Это как со вскрытием квартир. Вышиб дверь, вошел внутрь, вынес ценности, сбежал по лестничной площадке вниз, а обернувшись, уже ничего не чувствуешь. Адреналин гаснет. После секса теряешь интерес к девушке. Поэтому не затягивай, на хрен прогулки, сразу нападай».
Никита сжимал стакан с виски и будто заглядывал в глаза Артему. Но напротив него стоял бармен. Натирал винные бокалы.
– Мы закрываемся, – сухо объявил он.
Никита задумчиво кивнул головой, представляя совсем другое лицо.
– На улице поднялась метель, – сказал бармен, дав понять, что не собирается задерживаться ни на минуту.
– Я живу в пару кварталах, дойду на ощупь.
В баре щелкнул свет, и в помещении стало темно.
– Думаю, дверь найдете, – обратился бармен к Никите, взглянув на наручные часы с подсветкой, и перепрыгнув через стойку бара, пропал в дверях.
Никита обернулся: полу черный силуэт уборщика передвигался, как приведение по залу. Он поднимал стулья, ставил на столы, а затем протирал пол. Никита спрыгнул с высокого стула и пошагал к выходу.
