– Мам, а папа больше никогда не придет?
Мой пятилетний малыш уныло ковырял ложкой утреннюю овсянку за столиком в нашей не успевшей обрести уют кухонной зоне и хмурил бровки.
Сердце сжалось ставшей за последний год почти привычной болью. Отставив посуду в сторону, я села рядом с ним.
– А почему ты спрашиваешь?
– Потому что скоро Новый год!
– Милый, мы… мы как-нибудь справимся.
– А если я попрошу у Санта Клауса папу, он мне его вернет?
Глоток горького кофе встал у меня в горле.
– Боюсь, что у Санты нет таких полномочий.
– Я так и знал! Все Санты – шарлатаны! – Ярик пнул ножку стола и насупился.
– Ты где такое слово услышал? – изумилась я.
– Валентина Николаевна сказала, – нисколько не смутившись, пояснил сын.
«Ох, уж эти воспитатели! Ну, как можно сказать пятилетним малышам, что Санта Клаус – шарлатан?!» – пронеслась возмущенная мысль у меня в голове.
– Мам, а можно, когда я вырасту, я стану полицейским, как папа? Я арестую всех преступников!
«Лучше не надо!» – кольнуло сердце, но я промолчала. Лишь погладила его по взъерошенным рыжим волосикам и грустно улыбнулась.
Полтора года назад отец Ярика погиб при исполнении. Кинулся за грабителем в торговом центре, а тот открыл стрельбу. Один миг, один выстрел – и вся жизнь полетела под откос.
Олегу присвоили звание Героя. Посмертно. Увы, за годы совместной жизни мы так и не успели сходить в загс, все жили в гражданском браке.
После смерти любимого папы и почти мужа мы с Яриком внезапно оказались за бортом привычной жизни. Родственники Олега забрали у нас квартиру, и мне едва удалось отвоевать семейный автомобиль. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, приходилось хвататься за любую подработку.
Ах, если бы я только знала, к чему может привести моя беспечность в вопросах регистрации отношений, я бы потащила Олега в загс в тот же день, когда на тесте появились две полоски!
– Может, тебе лучше стать доктором? Будешь лечить маленьких деток, – загоняя воспоминания как можно глубже, предложила сыну я.
– А как же тогда шарлатаны, мама?! Кто их арестует? – потрясенный моей беспечностью, тряхнул рыжими вихрами сын.
Я взглянула на настенные часы, оставшиеся от прежних владельцев студии, в которой мы с Яриком ютились последние несколько месяцев и вздрогнула.
– Надо собираться, иначе я опоздаю на работу, а там опоздания не приветствуются! Доедай кашу скорее!
Оставив сынишку в зоне кухни, я кинулась к шкафу и достала уже отглаженные юбку и блузку.
Спустя двадцать минут мы с Яриком неслись по проспекту в сторону детского садика. Тихий дворик, охранник у входа.
– Пока, малыш!
– Пока, мам…
Ярик насупился и нерешительно шагнул к двери, за которой его ждал воспитатель и другие малыши. Обернулся. В карих глазках застыли слезы – он никак не мог привыкнуть к новой группе.
Разрисованная художником дверь громко хлопнула и скрыла от меня сына. Я вздрогнула. Я тоже так и не смогла привыкнуть к тому, что нам с ним приходится расставаться на целый день, но в сумке уже настойчиво вибрировал мобильный, извещая о том, что в офисе сегодня аврал, и я обязана быть на месте через пятнадцать минут. Успеть бы добраться!
Выскочив из детского садика в распахнутом пальто совсем не сезонного цвета свежей мяты, я поежилась – с пасмурного неба срывался снег.
Поймав такси, я устроилась на заднем сиденье и выдохнула только, когда машина влилась в поток других автомобилей. Главное, не встрять в пробку. От садика до офиса ехать всего десять минут, так что я успею прибыть на работу вовремя.
Взгляд заскользил по присыпанному снегом парку, в котором мы с Яриком любили гулять, и я украдкой вздохнула: похоже, в этом декабре нам будет некогда бродить среди сказочных скульптур и делать красивые фото на фоне снега.
Я попросила таксиста притормозить у кофейни рядом с бизнес центром и быстро вышла.
Нырнув в стеклянные двери небольшой кофейни, я заказала две порции кофе «Американо» на вынос.
– Ваш кофе, – улыбнулся мне бариста.
– Спасибо!
Одарив его дежурной улыбкой, я забрала картонный поднос с двумя бумажными стаканчиками и вышла на улицу.
Зажимая левой рукой сумку, набитую папками с документами, а в правой удерживая поднос с кофе, я неслась в сторону сверкающего бизнес центра. Мое яркое пальто на фоне хмурого неба и срывающегося снега смотрелось экзотически и притягивало взгляды. Из собранных в «хвост» волос выбился непослушный каштановый локон и упал мне на лицо. Я попыталась его сдуть, но это мало помогло. Черт с ним, позже освобожу руки и заправлю его за ухо!
Уже три месяца я работала в большом холдинге. Правда, на собеседовании пришлось слукавить: в графе, указывающей наличие детей, я поставила прочерк. Ну, не приветствовали в холдинге матерей одиночек с маленькими детьми! А должность и зарплата были очень стоящими. Вот я и слукавила немного. Что делать? Каждый выживает, как может. Погибший муж и его ушлые родственники не оставили мне других вариантов.
Кофе я уже второй день брала с собой, потому что накануне в офисе сломалась кофемашина, а от растворимого кофе меня мучила изжога. И торопилась, конечно, ведь в отделе документооборота всегда аврал!
А еще сегодня утром все ожидали спонсора нового городского проекта – миллионера Эдуарда Галицкого.
Галицкий был у всех на слуху. Женская половина офиса успела оккупировать салоны красоты и сегодня утром планировала встречать Эдуарда во всеоружии: ведь Эдуард богат, порочен и привлекателен. И да, он холост. Холостой и порочный миллионер – что может быть интереснее для офисных мышек? Впрочем, отдела документооборота приезд миллионера не касался никаким боком, и нам оставалось лишь собирать офисные сплетни.
Придерживая плечом входную дверь, я успела заскочить в холл, втиснулась в лифт в последнее мгновение – и едва не выплеснула кофе на шикарный костюм генерального директора холдинга Максима Калинина.
Вздрогнув, я подняла голову и столкнулась с хищным взглядом пронзительно серых глаз.
От страха сердце ухнуло куда-то вниз – так близко рядом с боссом я оказалась впервые за все время работы в холдинге.
– Доброе утро, – залившись румянцем от собственной неуклюжести, пробормотала я.
– Хм, уверены, что оно доброе? – приподняв бровь, уточнил он, конечно же, намекая на мою оплошность.
Взгляд генерального заскользил по подносу с кофе, по моему непослушному локону, по яркому пальто цвета свежей мяты и остановился на моих губах. В темно-серой бездне вспыхнуло пламя, и я напряженно сглотнула.
– Какой терпкий аромат у вашего кофе! – обжег сознание низкий бархатный голос.
– Угощайтесь! – дерзко улыбнулась я. Но в глубине души поднималось глухое раздражение. Честно говоря, я терпеть не могла Калинина! Расфуфыренный сноб с манией величия! Его приемная считалась чем-то вроде местной Мекки, а личный помощник Наташа охраняла его личный покой не хуже выдрессированного цепного пса. Правда, и платили ей за это очень даже прилично.