– Нечасто мы с тобой разговариваем, случилось что-то важное?
– Я никогда бы не заговорил с тобой по пустяку.
– Ненавижу это заведение. Неужели ты не смог создать для себя что-то более… Изысканное? Или только меня заботит место, в котором приходится как-то коротать вечность?
– Ты мелочен, поэтому никогда не сможешь понять меня. К тому же, мне более не нужна роскошь и представительность, как тебе. Если я пожелаю себе храм и золотой собор со статуями и колоннами, то его сделают люди. Не собираюсь тратить силы на подобное.
– Люди… Ты вновь заговорил о них. Разве в этой вселенной существуют лишь они? Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ненавижу людей.
– К сожалению, именно поэтому ты здесь.
Двое мужчин сидели за столиком скромной придорожной кофейни с обшарпанной вывеской и немытыми окнами, глядя в которые можно было увидеть весьма скучный пейзаж, представленный лишь бескрайней степью и широкой магистралью, что проходила из одного конца горизонта в другой мимо этого неприметного заведения. Первый был одет в роскошный белоснежный костюм с красным галстуком. Волосы этого джентльмена были тщательно смазаны воском и зачесаны назад. Пальцы были усыпаны перстнями, которые сверкали даже при тусклом свете здешних ламп. На его лице красовалась широкая улыбка, из-за которой и без того небольшие черные глазки сужались и становилось непонятно, куда именно смотрит их владелец. Его собеседник не потрудился над своим внешним видом с таким же энтузиазмом и вполне сливался с окружающей обстановкой. Слегка потертый серый пиджак, который висел на сухом жилистом теле и растрепанные седые волосы, что спадали ему на плечи, говорили о том, что мужчина вовсе не готовился к этой встрече, несмотря на то, что он ее и устроил.
– Что это значит? Неужели придумал мне очередное наказание за эту ненависть? – джентльмен в костюме рассмеялся.
– Не наказание. Работу.
– Это ведь одно и то же, разве нет? Так что за работу ты мне придумал?
– Ту, ради которой ты и существуешь, Сатана.
Улыбка тут же спала с лица мужчины в костюме.
– Нечистый, я призываю твои легионы и всех демонов Преисподней в мир людей. У вас лишь одна цель. Уничтожить. Истребить человеческий род. Никого не оставить в живых. Исполни мой приказ, и я подарю тебе этот мир в награду. Но если не справишься, участь твоя будет куда страшнее, чем та, что была уготована тебе до возведения на престол.
– Конечно, не мне об этом говорить, но ты уверен, что готов призвать меня ради этого? Ты ведь знаешь, что мое Вторжение сможет остановить лишь тот, кто обладает твоей силой. Иначе меня не убить.
– Да, я уверен. Исполняй мою волю.
– Позволь узнать, чем же все-таки тебя так разгневали люди? Разве это не твои любимые зверюшки, Создатель?
– Тебе не нужно это знать. Просто сделай то, что велено. Разве не этого ты ждал все это время?
– Да, пожалуй. И все же потом, когда последний человечишка расстанется с жизнью, я спрошу у тебя вновь, в чем была причина твоего гнева.
Сказав это, Сатана исчез, оставив в воздухе лишь пепел.
– Дело не в гневе… – прошептал седой мужчина – Я просто хочу остановить все это…
***
Сквозь сон Крис почувствовал тепло нежной руки на своей щеке.
– Просыпайся, милый – услышал он голос, который заставил его улыбнуться.
– Ещё минуту, Джесс – прошептал герой, взяв ладонь девушки и поднеся её к своим губам.
– Твой будильник прозвонил уже не один раз, вставай скорее, не то опять опоздаешь и получишь выговор.
– Просто я хотел проснуться по твоей просьбе, а не требованию этой жестянки.
– Я уже давно поняла, что когда ты пытаешься выглядеть романтиком, ты обязательно лжешь мне.
– Вычитал в одной книжке, что это может сработать на девушке, которую любишь.
Джессика, покраснев, вынула руку из объятий Криса и улыбнулась:
– И все же тебе пора вставать, потом расскажешь, кого ты так не хотел оставлять в своих снах – с некоторым упреком сказала она, выходя из комнаты.
Молодой человек резко встал с кровати и дотронулся рукой до своей груди, прислушиваясь к биению сердца.
– Неплохо было бы понять, что мне снилось.
Уже неделю без перерыва лил дождь, повергая всех жителей города в тоску, поэтому бескрайне чистое небо делало этот день поистине необычным. Однако на лицах прохожих и сегодня не было видно улыбок, в их глазах не горел огонь счастья, казалось, что люди разучились радоваться даже таким простым мелочам, как хорошая погода в конце октября, и лишь дворовые ребятишки, смеясь и крича от радости, бегали по лужам.
Крису Коллинсу нравилось наблюдать за ними, пусть даже и несколько мгновений. Ему было приятно отвлечься от серых будней, проблем на учебе, да и в личной жизни, он лишь хотел ненадолго почувствовать ту бескрайнюю безмятежность, которую можно испытать лишь в детстве. Молодой человек, который только начал отживать третий десяток лет, на этом свете, встал посередине тротуара. Его, несколько вызывающая, внешность заставляла прохожих косо смотреть не него, что самого Криса мало волновало. Кожаная куртка и порванные джинсы, заправленные в высокие сапоги с цепью под каблук, сразу же выдавали в нем любителя тяжелой музыки, пьяных вечеринок и шумных концертов, на каждом из которых, герой влезал в очередную историю. Крис поправил свои каштановые волосы, которые не состригались уже несколько месяцев, и посмотрел в небесную даль, после чего на его лице появилась искренняя улыбка. Но он не мог ностальгировать вечно, как бы ему этого не хотелось. К сожалению даже солнечный день не смог заставить Коллинса встать пораньше и молодой человек, по своему обыкновению, опаздывал на занятия, что у н его, собственно, редко вызывало беспокойство. Торопился по пути в институт он скорее для отчистки совести, чтобы переступив порог учебного заведения с легким сердцем можно было себя заверить, что все возможное было сделано, а в том, что герой получит очередной выговор от преподавателя, виновата сама судьба. Других причин ускорять шаг и пытаться не отвлекаться на всякую чепуху, просто не было.
Зайдя в аудиторию, Крис облегченно вздохнул: преподаватель еще не явился на собственное занятие, и можно было спокойно сесть на свое законное место. Место это находилось рядом с двумя недоумками, Энцо и Дином, которые оказались в высшем учебном заведении лишь благодаря огромным стараниям своих родителей и их связям с ректором.
В Энцо без особого труда можно было обнаружить черты истинного разгильдяя, которому было абсолютно наплевать, что написано на доске, какой предмет сейчас идет, да и собственно к чему это отношение может привести в конце учебного года. Внешний вид лишь подчеркивал и укреплял подобный образ: не глаженая рубашка из дорого бутика наполовину вылезла из под пояса брюк, галстук был снят и благополучно забыт на дне сумки, темные волосы, что были наспех убраны утром в хвост, растрепались и придавали прическе неестественный объем. Типичный хулиган богатенького папочки, как ни крути. Про жизненные приоритеты этого человека можно было не спрашивать, он и сам их не знал, так как всю свою осознанную жизнь вёл лишь пассивное существование, практически отрекшись от реальности. Оставалось лишь надеяться, что это было обусловлено тем, что его голова забита какими-то высшими идеалами, подвластными лишь его интеллекту, но, к сожалению, это было не так.
