Глава 21. Гладиаторские игры
На арену римского Колизея зортеки-охранники и организаторы соревнований ― судьи-пираты вывели толпу безоружных краснокровных, в основном, меронийцев и оларийцев. Среди них находилась Юлёна. Всё как в мечтах: арена на восемьдесят тысяч зрителей, только есть ли у этих нелюдей сто шестьдесят тысяч ног ― большой вопрос. Рёв стоял ещё сильней, чем в вертепе на Окусе. В Юлёне этот нечеловеческий рёв разбудил бойца и гнал её на поединок. Она не могла устоять на месте: наполняемая мышечной радостью, подпрыгивала, приседала и даже затеяла «бой с тенью». Странно, думала Юлёна: каждая цивилизация общается на языке, совсем непохожем на человеческую речь, часто ― значками, но, когда все языки сливаются в один рёв, он становится точь-в-точь таким, как у нас на футбольном стадионе в миг забивания гола. В программу боёв она записалась как «Дочь таксиста с Мероны».
Разодетый пират объявил начало соревнований в номинации «Земной кулачный бой».
Согласно правилам, победитель боя проходил в следующий круг, а тела побеждённых ― упавших и не смогших подняться ― тут же на месте зортеки-служители арены протыкали крюками и уволакивали в подземные помещения ― на утилизацию ценных биологических материалов. Времени на бой отводилось не больше четырёх вздохов, и, если победитель за этот срок не выявится, ― смерть обоим. Только особое распоряжение главного устроителя может изменить такой порядок. Единственный победитель турнира получал награду и свободу: Империя обязывалась доставить его живым и невредимым в любую точку сектора Вселенной.
Юлёне повезло: удалось понаблюдать за первыми схватками. Оказалось, меронийцы и оларийцы умеют драться только оружием ― так по Кодексу, но не руками и ногами. Только спецназовцы Тиамана и партизаны могли махаться чем попало ― их этому научила война на уничтожение.
Когда Юлёна вышла на первый поединок, ей попался невысокий и немолодой олариец хлипкого телосложения и истерзанного вида. Наверное, он уже давно пребывал в пиратских застенках, дожидаясь своего покупателя. Всё естество Юлёны восстало против фактического убийства беззащитного человека. От места боя их пары до трибуны с Тимберлиттой было очень далеко. За время поединка надо успеть добраться до императорской ложи, но противник вряд ли продержится четыре вздоха. «Ты должна это сделать! ― приказывала себе девушка. ― Хорошо, что меня не видят самые близкие люди».
К их паре молча приблизился судья ― здоровенный семиглазый пират, немногим ниже мавела, с чудовищными приспособлениями во всех шести руках. Он поднёс длинную палку к дрожащему оларийцу ― и того чувствительно стукнуло током. «Шокер!» Другой рукой судья обратил ещё более зловеще выглядящий инструмент к Юлёне. Девушка приняла боевую стойку и тем избежала принуждения к поединку. Мышечная память сработала: «Любой бой начинается с первого удара» ― вдруг вспомнила Юлёна своего тренера. ― «Хватит прыгать вокруг ― бей!» И Юлёна ринулась на оларийца. Она теснила его в сторону трибуны с Тимберлиттой. «Полегче! ― говорила себе Юлёна. ― Не забей! Он не дотянет!» Но как только она начинала бить щадяще, тут же к ней приближался судья и угрожающе поднимал шокер или другой инструмент. Они не продвинулись к Тимберлитте и на двадцать шагов, как олариец рухнул навзничь и закрыл глаза, готовясь к смерти. К нему тут же подошёл судья, осмотрел и сделал знак служителям арены с крюками…
Подобным образом завершились и два следующих тура. Вернувшись в группу меронийцев и оларийцев, ожидавших своей участи, она услышала: теперь на неё и на одного меронийского спецназовца из отряда Тиамафа гости делали самые большие ставки. «Разглядели бойца!», ― невольно порадовалась Юлёна и отвернулась, чтобы не видеть, как, зацепив крючьями, по голубому песку арены волокли очередного её поверженного и уже изуродованного противника.
Четыре вздоха на бой, думала Юлёна. Она разминала кулаки, старалась отдышаться и привести мысли в порядок. Это не по правилам русского кулачного боя: он не имел ограничения во времени! Нужно доложить Тимберлитте, осенило Юлёну.
– Эй, главный судья! ― позвала она на меронийском.
К Юлёне направился пират-распорядитель и двое зортеков с крючьями.
«Дура! Какая я дура! Сейчас он задастся вопросом: откуда я знаю земные правила?»
Пират приблизился. В его облике девушке почудилось что-то знакомое. Но сейчас нужно не вспоминать, а что-нибудь говорить!
– На меня и на спецназовца из отряда Тиамафа ― самые высокие ставки, ― решилась Юлёна. ― Вы должны ставить наши пары поближе к главной трибуне. Мы покажем императору и важным гостям настоящие бои!
– Зачем тебе это? ― с подозрением спросил судья, зортеки насторожились и угрожающе подняли ржавые от крови крючья. Теперь ― по дребезжащему голосу ― Юлёна с ужасом признала в главном судье предводителя пиратов, Гетриса. Да, это его она видела на Окусе в агрегате рядом с зундырчиком Странником, когда погибли мавел и кариатиды! ― Тебе всё равно умирать: спецназовец уже четверых противников убил с первого удара. Ты не протянешь с ним и одного вздоха.
– Ещё посмотрим! На тотализаторе все ставьте на меня! Все слышали?! Бой в один вздох? Тем более нас нужно ставить ближе к начальству!
«Я слишком навязчива: сейчас меня обыщут и найдут кристалл» ― подумала Юлёна, трепеща от одного вида раскачивающихся перед глазами крючьев. На её счастье, прозвучали трубы, гобои, ударили барабаны, извещающие о начале следующего тура, и судья с зортеками поспешно убрались на свои места.
Бои продолжились, публика ликовала. Арена стала фиолетовой от крови. В полуфинале спецназовец Тиамафа неожиданно проиграл молодому партизану. Юлёна свой полуфинал не без труда выиграла, но так и не нашла возможности продвинуться к императорской трибуне.
Объявили финал: Дочь таксиста с Мероны и скрывший своё имя меронийский партизан! Трибуны затихли. Даже беспорядочно летающие над ареной зрители где-то уселись.
Я хотела познакомиться с молодым партизаном, вспомнила Юлёна, едва взглянув на очень крепкого парня. Он чем-то напомнил её защитника в Заветном лесу, штангиста из команды Батона. Только партизан был весь изранен и настроен куда агрессивней.
– Ты с Мероны? ― спросила Юлёна на меронийском языке.
–?
– Отвечай быстро! Забудь свой дурацкий Кодекс.
– Да, я партизан. Наш отряд кораблей попал в засаду, все, кто не погиб в бою, оказались в плену.
– И Тиамаф?
– Ждёт своей участи в подземелье. Мы проиграли…
– Не скули, партизан! Зато Тимберлитта жива. Она сейчас стоит рядом с Угласом.
