Ветром волнуется море, когда же ничто не волнует
Глади морской, тогда нет тише ее ничего.
Солон1
Никогда не любил загорать, а тут как будто сошел с ума. Вдруг полюбил и море, и солнце. В детстве вместе с родителями выезжал в Крым. Но тогда Черное море мне не понравилось, показалось каким-то холодным. Черным было не море, а пляж, заполненный неисчислимой массой бесформенных тел. Лежбище морских котиков. Побывав на море всего один раз в детстве, я больше не испытывал желания к нему вернуться. Понадобилось почти полвека, чтобы кардинально изменить свое мнение.
В голову праздному отдыхающему, как правило, редко приходят какие-либо мысли, но если вдруг они появляются, то он спешит по старой привычке записать их в свой дорожный блокнотик. Вот некоторые из них.
«Оказалось, что человека, даже прожившего всю жизнь на материковой равнине, может безудержно потянуть к морю. А чему тут удивляться? Это же купель всего человечества. Море всегда внутри нас в виде слез и пота, на вкус и запах они такие же».
«Я думал, что в Греции и Кипре меня очаруют прежде всего исторические достопримечательности, а получилось, что именно море. Надоели толпы туристов, красивые руины, изнуряющая жара. После шумных экскурсий хочется тишины и покоя. И свежего морского воздуха…»
«В русском языке море однозначно среднего рода. Не мужского, не женского, а среднего! Народы же, живущие у моря, воспринимают его как одушевленное существо, обязательно имеющее пол. Часто отношение к морю двоякое. На греческом есть и слово „Понт“ – мужского рода, и слово „Таласса“ – женского. Почему мужского? Наверное, потому что покорителями морей были мужчины. Не кто иной, как Геракл наше любимое Черное море назвал гостеприимным. Так переводится известный с древности Понт Эвксинский. Сейчас слово „понт“ у нас имеет совсем другое значение. Почему женского? Наверное, потому что женщины приходили на берег оплакивать своих мужчин, ушедших на кораблях кто в военный поход, кто на рыбный промысел, кто на морской разбой. Оттого вода соленая. Горевать у пресных водоемов, видимо, не было обычая. Оттого в реках и ручьях вода пресная. Именно морской водой когда-то совершали очистительные обряды. Выжившая после жертвоприношения Ифигения вещала: „Грехи с людей смывает только море“2. Так она ответила на вопрос царя Тавриды (древнее название Крыма): „Проточною или морской водой омыть нечистых?“».
«Море сформировало характер многих наций. Точно замечено, что на деревянных лодках плавали люди с железной волей. Рыболовы и моряки до сих пор скупы на общение и никогда не проявляют сантиментов по поводу моря. Удивительно, что почти все греки и киприоты живут у моря или близко от него, но редко о нем говорят. Как будто не замечают его. Оно столь привычно, что и говорить, собственно, не о чем».
«Если все рвутся отдыхать на море, то куда ездят в отпуск те, кто сами живут у теплого моря?»
«Более словоохотливы в отношении моря те, кто живут от него далеко. Эмоции захлестывают человека волнами от одной мысли о скорой встрече. Стоит наконец добраться до морского берега, и жизнь как будто начинается заново. Не все дороги ведут в Рим или к храму, но обязательно – к морю. Вдали от моря весь мир кажется необъятным, когда же ты открываешь эти врата мира, бесконечное пространство кажется доступным».
«Здесь море совершенно чистое и прозрачное – никаких промышленных выбросов и топливных сливов. Удивительно, но нигде поблизости не видно какого-нибудь химического комбината. Эта страна (Кипр) зарабатывает не тем, что загаживает всё окружающее пространство, а, наоборот, тем, что сохраняет природу первозданной. Вонючие промышленные гиганты приносят сверхприбыли кучке людей, а красотами природы могут наслаждаться все. Это дает больше доходов, потому привлекает сюда множество людей».
«Сегодня Средиземное море такое же, как на картине, которую описал почти две тысячи лет назад писатель Ахилл Татий: „Морская вода переливается двумя оттенками, у берега она отливает пурпуром, вдали – переходящим в синь…“3. Гомер часто называл его фиалковым. А вот Иван Ефремов где-то вычитал, что египтяне называли Зеленым. Возможно, автор „Таис Афинской“ имел в виду, что зеленоватый оттенок воде придают водоросли. Турки воспринимают Средиземное море как белое: белый цвет означает для них запад. Морская пена тоже белого цвета. Средиземное море означает центр мира, море посреди Земли. Оно внутреннее, спокойное. Шторма бывают редко, приливы и отливы тоже».
«Утонуть почти невозможно. Но и плавать неинтересно. Куда прикольнее „делать звезду“ – переворачиваться в воде то на спину, то на живот, раскинув руки и ноги в стороны. Море плотное и легко держит человеческое тело. Сначала подставляешь свое лицо палящему солнцу, а потом, резко перевернувшись, топишь его в воде, разглядывая дно широко открытыми глазами. Ты погружаешься в море, чтобы раствориться в нем. Пропитавшись солью, сам становишься частицей моря. После изнурительного купания можно – нет, нужно – позволить себе блаженное ничегонеделание на берегу. Здесь, в Пафосе, в отличие от Ялты, много хорошо оборудованных пляжей с удобными бунгало, лежаками, зонтиками, в любой момент тебе принесут напитки и фрукты. Но, на удивление, тут очень мало людей. К закрытию я, наверное, останусь один».
«Уже вечер, пора уходить, но я уйду, когда выгонят… Больше всего восхищает то, к созданию чего человек не причастен. Например, закаты в Пафосе. Вроде бы они даже вписаны в наследие ЮНЕСКО. Я таких раньше нигде не видел. Потому что почти нигде не бывал. Солнце обливает всю землю багрянцем и опускается прямо в море. Одна половинка уже ушла за кромку горизонта и не видна, другая отражается в воде. Самый волшебный момент наступает, когда из двух половин срастается единый желтый круг на красно-кровавом фоне. Зрелище настолько завораживающее, что я не выдерживаю этой красоты и погружаюсь в сон…»
Море и солнце последнего до-ковидного лета…
