Входят АНТОНИО, САЛЕРИО1 и СОЛАНИО
АНТОНИО
И впрямь, не знаю, что же приуныл я.
И сам томлюсь, и вижу, вам наскучил.
Как впал в унынье, что к нему склонило?
Какая суть его, что породило?
И сам хотел бы знать.
Унынье – глупо, но меня так давит,
Что сам себя с трудом я понимаю.
САЛЕРИО
Ваш ум блуждает где-то в океане.
Там Ваши корабли под парусами,
Как бюргеры, синьоры в этих водах,
Иль чудные явления морские,
Суда торговцев мелких обгоняют,
Что исполняют реверанс с поклоном,
Когда на крыльях пролетают Ваши.
СОЛАНИО
Поверьте, сэр, решись я на такое,
То чувством бы моим, по большей части,
Была бы безграничная надежда.
Я веял бы траву, чтоб знать о ветре,
Смотрел на карту пирса иль дороги.
И всё, чего бы мог я опасаться,
Что повредить могло б моим затеям,
Меня бы, без сомненья, огорчало.
САЛЕРИО
Дыханием бульон свой охлаждая,
Дрожал бы от озноба я при мысли,
Какой урон наносит в море ветер.
Тогда песок в часах не мог бы видеть,
Чтоб не подумать о песчаных мелях,
И не представить, как в песок корабль
Зарылся носом ниже, чем бортами,
Лобзать свою могилу. Разве в церкви,
Придя и видя стен священных камни,
Не вспомнил сразу бы о грозных рифах,
Что, чуть коснись их нежным боком судно,
Все пряности по волнам разбросают,
В шелка одев бушующие воды,
Короче, всё, что раньше было ценно,
Мгновенно обесценят? Разве мысли,
Такими будь, останутся без мысли,
Что так случись, пришлось бы загрустить мне?
Не объясняй. Антонио, я знаю,
Печален в думах о своих товарах.
АНТОНИО
Поверьте, нет. Судьбу благодарю я:
Дела веду я не с одним, ни судном,
Ни местом, не со всем своим богатством,
И не с удачей нынешнего года.
И, значит, не печалюсь о товарах.
СОЛАНИО
Ну, значит, Вы влюблённый.
АНТОНИО Тьфу! Противно!
СОЛАНИО
Нет? Что ж, давайте скажем, Вы печальны,
Что нет веселья. Это так же просто,
Как говорить, смеясь и кувыркаясь,
Что весел, потому что нет печали.
Двуликий Янус!2 Создала Природа
Чудных людей: одни глаза закатят
И ржут, как попугаи под волынку,
Других же вид – настолько кислый уксус,
Что не покажут зубы и в ухмылке,
Клянись хоть Нестор,3 что смешная шутка.
Входят БАССАНИО, потом ЛОРЕНЦО
и вслед за ним ГРАЦИАНО.
СОЛАНИО
Вот и Бассанио – Ваш знатный родич!
Лоренцо! Грациано! До свиданья,
Вас в лучшей мы компании оставим.
САЛЕРИО
Вас не развеселив, я не ушёл бы,
Не помешай, кто более достойны.
АНТОНИО
Весьма ценю я Ваше отношенье.
Так понимаю, Вас дела призвали,
И Вы нашли предлог, чтоб удалиться.
САЛЕРИО
Синьоры, с добрым утром!
БАССАНИО
Вам, синьоры,
Всех благ! Когда же мы повеселимся?
Вы стали крайне строгими. А надо ль?
САЛЕРИО
Мы отдохнём обслуживать ваш отдых.
САЛЕРИО и СОЛАНИО уходят
ЛОРЕНЦО
Синьор, Бассанио, мы Вас оставим,
Ведь Вы нашли Антонио. Прошу Вас,
Иметь ввиду, что вместе нам обедать.
БАССАНИО Я вас не подведу.
ГРАЦИАНО
Ваш вид стал мрачен.
Антонио, не много ль чести миру?
Кому больших забот он стоит, верьте,
Его теряют. Вы так изменились!
АНТОНИО
Я этот мир считаю, Грациано,
Спектаклем, в коем все играют роли.
Моя – печальна.
ГРАЦИАНО
Мне ж играть позвольте
Шута. Со смехом, пусть, придут морщины.
Пусть печень от вина сгорит скорее,
Чем сердце стоны тяжкие остудят.
Коль кровь кипит, зачем сидеть мне, словно
Скульптура предка, наяву сном грезить,
И изводить на желчь свою сварливость?
Антонио, тебе я объясняю —
Тебя люблю, а так любовь лишь скажет —
Бывают люди, у которых лица
Застыли в маске, словно гладь запруды,
И тешатся безмолвием нарочно.
Их цель – своим тщеславьем облачиться
Во мнение о мудрости глубокой,
Как те, кто мог сказать бы: «Я оракул,
Когда уста открою, псы не лают».
О, мне, Антонио, они понятны,
Их потому лишь мудрыми считают,
Что нечего сказать им. Я уверен,
Заговори они, то уши братьев
Их проклянут и назовут глупцами.
В другой раз больше расскажу об этом.
Но не считайте мрачною наживкой
Для глупых пескарей такое мненье.
Пойдём, Лоренцо. Всем – до скорой встречи.
Вслед за обедом проповедь закончу.
ЛОРЕНЦО
Тогда мы вас оставим до обеда.
Должно быть, я мудрец из тех, молчащих.
Мне Грациано так и не дал слова.
ГРАЦИАНО
Держись со мною рядом лишь два года,
Своей ты речи звуки позабудешь.
АНТОНИО
Прощайте! Станешь болтуном с тобою.
ГРАЦИАНО
Польщён! Спасибо! Ведь молчать похвально
Сухому языку и чистой деве.
ГРАЦИАНО и ЛОРЕНЦО уходят
АНТОНИО Вот, что-то это значит?
БАССАНИО
Грациано!
Болтает ни о чём безмерно больше,
Чем человек любой во всей Венеции.
А смысла в том, как в двух пшеничных зёрнах,
Упрятанных в двух бушелях мякины:
Весь день искать, пока найдём, их надо,
Найдя ж, понять, того не стоил поиск.
АНТОНИО
Ну, скажешь мне сейчас, кто эта дама,
Кому ты клялся в тайном поклоненье,
Кого мне обещал открыть сегодня?
БАССАНИО
Тебе ль не знать, Антонио, сколь сильно
Мои дела в упадке, ведь для вида
Я жил пышней, чем средства позволяли.
И не стону теперь, что сокращаю
Такие траты. Главной же заботой
Мне стало – вовсе вырваться из долга,
Где время расточительства моё же
Меня же заточило. Ведь я должен
Тебе, Антонио, всех больше денег.
Но станет дружба мне твоя порукой,
Тебе доверить цель мою и планы,
Как мне от всех долгов себя избавить.
АНТОНИО
Бассанио, поведай мне об этом,
И если это, как и сам ты, также
Согласно с честью, то тебя заверю:
«Мой кошелёк, я сам, иные средства —
Всё для твоих открыто обстоятельств».
БАССАНИО
В дни школьные, одну стрелу теряя,
Ей вслед пускал вторую с той же силой,
Внимательней следя, чтоб обнаружить
Её сначала. И двумя рискуя,
Я часто обе находил. Из детства
Сей опыт значит, что моя затея
Есть чистая невинность. Много должен
Тебе, однако, как юнец упрямый,
Всё, что я должен, потерял. Но если
Стрелу вторую ты послать захочешь
Вслед первой, верь мне, проследив за целью,
Найду иль обе, иль верну вторую,
