ПРОЛОГ
«Вечнозеленые холмы Страны фей, окутанные туманами безвременья, покрытые густыми лесами, озаренные янтарными лучами солнца, издавна манили смертных призрачными надеждами и неисполнимыми мечтами.
Я, бессменная повелительница волшебного мира, рожденная в лепестках зари, омытая утренней росой, сотканная из цветочного ветра, несущего вересковые ароматы каледонских пустошей, слишком полагалась на свои Благие чары.
Я, королева фей Мэб, была слепа и увлечена поисками вечной любви. Именно я не заметила, кто разбудил древние проклятия и посеял в холмах раздор и смуту. Вихри времен принесли в мой мир незваную гостью, сгорающую от запретных и темных желаний, и мы – гордые и высокомерные Дети Грез, не смогли разглядеть опасность, коснувшуюся Равновесия, накинувшую черную сеть Бездны на волшебный мир. Если бы я только могла предположить, что придет в наш мир с этой гостьей, то навсегда закрыла для нее путь в холмы. Но слишком поздно для сожалений. Мы все заплатим за свою беспечность…»
ЧАСТЬ 1. БЕЗУМНАЯ ЭНИЯ
ГЛАВА 1
Далеко на севере Каледонии, где дрожащий на ветру вереск покрывает пологие холмы нежным лиловым ковром, где по каменистым горным руслам текут прозрачные реки, где надежно укрыты в таинственном подземном мире тайны и легенды волшебного края, жили когда-то добрыми соседями гордые и смелые люди и вечно молодой лесной народ. Эта сказка окутана туманами безвременья, оплетена легендами и грезами, спрятана в мечтах и снах, несущих с полночным ветром в мир смертных полынную горечь и лунную печаль.
Дальний лес в Аннандейле привольно раскинулся среди высоких холмов, укрыв зеленым одеялом их пологие склоны. Мало кто из каледонцев, живущих возле широкой полноводной реки, что несла свои воды мимо этих мест, решался заходить в сумрачный лес в одиночку. А все потому, что там начинались земли их «добрых соседей». Живописную долину Корриуотера, усыпанную яркими полевыми цветами, люди считали последним своим пристанищем – дальше раскинулись вересковые холмы, в которых издревле жил дивный лесной народ… Народ, соблазняющий янтарно-солнечными грезами, уводящий за собой на балы хмельного Бельтайна и уводящий на лунные тропы опасного Самайна, пронизанного холодом осенней ночи.
Ясным летним днем, окутанным сладкими ароматами разнотравья, златовласые феи, порхая среди луговых цветов, заметили молодую девушку на узкой тропинке, что вилась между столетними буками и вязами. Удивленно смотрели ей вслед деревья и шелковые травы, морской волной разбегавшиеся от порывов ветра, и невидимые глазу обычного человека жители цветущих лугов и залитых солнечным светом полян последовали за ней в тенистый сумрак леса. Обычно они редко обращали внимание на забредающих сюда путников – знали, что никто не пересечет волшебную границу между мирами по своей воле.
Но сейчас все было иначе. Духи каледонской земли видели, что в сердце девушки поселились отравляющие ее желания, из-за которых и спешила она сейчас в сторону вересковых холмов. Феи шептались, спорили и не могли решить, что же им делать – остановить странную гостью или дать ей пройти мглистый путь до конца?..
В белой крестьянской тунике из тонкой мягкой шерсти и широкой клетчатой юбке, с непокрытой головой – платок она где-то потеряла – девушка казалась феям неуместно простой и скромной, они-то привыкли к шелкам и бархату, к сиянию драгоценных камней и свечению золота. Растрепанные волосы свободно спадали вдоль спины путницы темным шелковистым водопадом, и хоть она и была красива – с томными зелеными глазами, алыми губами, медной кожей и тонким станом – волшебницы видели, что эта красота не принесла ей счастья. Да, каледонка могла увлечь любого мужчину. Любого, но только не того, кто ей был нужен.
– Это Эния Джиллс, – прошептала одна из фей, – с детства она грезит Сайрусом МакКалленом, живущим с ней по соседству.
– Так это из-за него она идет к дальнему лесу, который в деревне считается проклятым? – насмешливо отозвалась ее подруга. – Как глупы и наивны люди! Неужели не знают, что за желания нужно платить?
– Вряд ли стражница Эхлонна пропустит ее, – пожала плечиками третья фея, которой наскучило следить за смертной, заблудившейся на пути к холмам. Она презрительно поглядела вслед каледонке и упорхнула прочь. Словно разноцветные радужные мотыльки, ее подруги полетели следом.
***
«Всего одно желание, всего одно!» – повторяла про себя Эния, словно шептала заклинание.
Она брела по разнотравью, путаясь в подоле, и вскоре увидела поросшие лиловым вереском холмы у края корриуотерской долины. Именно в этих холмах, по преданиям, и жил волшебный народ.
Тропа змеилась по краю обрыва, и оттуда слышались какие-то странные звуки, похожие на колокольный звон. Ущелье срывалось отвесными скалами вниз, и на дне его клубились молочно-опаловые туманы.
Девушка осторожно подошла к краю глубокой пропасти и прислушалась – звуки раздавались все четче и громче, гулким эхом летая между скалистых стен. Сквозь дрожащую на солнце дымку виднелся ручей, ворочавший небольшие круглые камни – их осколки называли «тарелками фей».
Без подношения феям идти в дальний лес было страшно, и девушка бросила в пенистые воды припасенный заранее кусок сыра, тут же отпрянув от края ущелья – закружилась голова, а сердце перепуганной пташкой забилось в груди.
Эния растерянно оглянулась на тропинку, которая привела ее к холмам, и пригладила растрепавшиеся волосы. Нужно было спешить, чтобы до темноты вернуться в селение, и девушка, то и дело оглядываясь, бросилась в сторону мерцающего неподалеку озера. Окруженное стройными березками и орешником, Озеро Фей, как называли его испокон веков, играло синими бликами среди малахитовой зелени, манило зеркальной гладью спокойных вод.
Редкий подлесок не сильно мешал Энии идти, хотя иногда она и цеплялась юбкой за колючие кусты. Приблизилась к озеру - древние легенды говорили о том, что оно скрывает одну из дорог в волшебный мир.
В высокой траве белели ромашки, вспыхивали золотистыми бликами ирисы и нарциссы, а древние дубы и грабы молчаливыми стражами замерли на пригорке. Солнечная березовая роща возвышалась на крутом берегу, давая приют голосистым птицам. Они испуганно смолкли, когда приблизилась Эния. Ее тело на миг охватила дрожь, и она застыла посреди дикотравья, словно раздумывая – идти ли дальше. Но справилась с замешательством и как зачарованная побрела напрямик к озеру.
Тропа давно закончилась – из людей сюда никто не ходил. Девушка подобрала юбки и побежала, побоявшись, что смелость оставит ее, и она вернется в селение, так и не найдя путь в холмы. Споткнувшись, чуть не упала и приостановилась, запутавшись в высокой траве. Отдышавшись и разорвав зеленые плети, снова бросилась вперед. И вот она уже на берегу, что косогором спускается к голубоватой прозрачной воде. А в воздухе дрожит натянутой струной ветер – зовет в мир беспечных призрачных грез, манит за собой, даря прохладу разгоряченному от бега телу…
