Алексей Часов - Веселое знакомство. Веселая энциклопедия забав и шалостей

Здравствуйте, ребята! Что так недружно? Ну-ка, еще раз? Вот теперь молодцы. А то я уж подумал, что вы не рады мне. А чего радоваться, когда не знаешь, кто с тобой здоровается! Знали бы, так здоровались первыми, не дожидаясь, когда с вами поздороваются.

Ну, хорошо. У вас дома есть книги? А читать вы любите? И умеете? Прекрасно. В таком случае, вы, наверное, обратили внимание на то, что на обложке каждой книги, кроме названия, имеются еще имя и фамилия автора, написавшего ту или иную книгу. А раз это так, то, значит, вы понимаете, что книги пишут не какие-нибудь там роботы или автоматы под номерами, а живые люди, которые называются… Правильно, писатели.

А кого же из писателей вы знаете? Здорово! Ну и как, по-вашему, хорошие люди – писатели? Кстати, плохих писателей не бывает, как и плохих книг. Что значит – плохая книга? Она не плохая. Она, возможно, неинтересна для вас, а для кого-то интересна. Верно?

Выходит, книги бывают либо неинтересными, либо интересными, либо очень-очень интересными, которые хочется читать и перечитывать. А некоторые из вас даже ложатся спать с такой книгой и кладут ее под подушку, чтобы приснилось что-нибудь эдакое. Есть такие среди вас? Это меня радует.

А как, ребята, по-вашему, похож я, скажем, на космонавта? Почему? Ах, да, бородатых космонавтов не бывает. А жаль. Значит, не похож? Ну вот, а я думал: похож. А на кого же, в таком случае, я похож? Может быть, на дедушку Мазая? Только без зайцев. Ну, уж если с зайцами, то с такими, как вы. А может, я похож на старика Хоттабыча? Трах-тибидох. И всего делов. Хотя правильно будет – дел.

А может быть, я похож на писателя. Ладно, уговорили. Значит, буду писателем. Давайте познакомимся. Звать меня… Как вы думаете? Джекичан Клодвандамович Шварценеггер? А вот и не угадали. Звать меня Алексей Николаевич. Вот как. А фамилия – Часов, от слова «часы». Просто?

Сейчас будет еще проще, потому что мы будем продолжать наше знакомство. Но перед этим мне хотелось бы рассказать вам об одной своей книге. Она называется «Веселая республика». Эта книга о забавах и шалостях ребят, баловстве. Вашем баловстве. Знаю я вас… Вы такие… Хотите послушать?

В этой книге, ребята, очень много имен. По сути дела, она вся в именах. Только вы не думайте, что я буду сейчас рассказывать о вас. Нет. И не подумаю. Потому что я лично про вас ничего не написал. Ни-че-го. Я вас впервые вижу. Только что встретился с вами. А книга уже есть. Вот она, напечатанная.

Я ее давно написал, когда вас еще и на свете не было. А что я? Должен был ждать, когда вы появитесь? Нет, я не стал ждать, а начал писать веселые стихи про имена тех мальчишек и девчонок, которые были до вас.

Вполне возможно, что это были ваши папы и мамы – в вашем возрасте. Хотите узнать, какими были тогда ваши мамы и папы? Я видел их живьем, как вас. Вы не поверите, ребята. И главное, ваши папы и мамы не расскажут вам об этом. Они или уже забыли, или же постесняются.

Представляете, все ваши мамы хотят видеть вас красивыми, чистыми, опрятными. Я правильно говорю? А я всегда правильно говорю, потому что знаю. А вот сами ваши мамы, в таком же возрасте, как вы, далеко ли всегда были чистыми и опрятными? Об этом они вам не расскажут. Постесняются. А мне чего стесняться! Я же их видел. Живьем, как вас.

Ох, какими же я их видел! Так, ребята, у вас дома есть фотографии ваших пап и мам, когда, они были маленькими? Какие они хорошенькие, миленькие на этих фотографиях, как ангелочки, правда? А сейчас я расскажу вам, какими видел я тогда этих ангелочков. Вот вы, когда придете домой, еще раз посмотрите на их фотографии и вспомните мой сегодняшний рассказ о них, хорошо?

У меня было очень много встреч с ребятами. Во многих школах, в самых разных городах. Возможно, что и в вашей школе, прямо в классе, где вы учитесь. И что же я видел в этом классе? Да таких же мальчиков и девочек, как вы, в таком же возрасте, как вы. Только это были ваши будущие папы и мамы.

Тогда не было таких столов, какие в вашем классе. Тогда были парты с крышечками. Чтобы забраться за эту парту, нужно было приподнять крышку, усесться, закрыть крышку, положить на нее руки и сидеть, смотреть голубыми глазками на учителя.

Так вот эти самые парты были все какие-то исцарапанные, ободранные, изрезанные. То ли гвоздями, то ли ножами… Ну, ваши папы лучше меня знают, кто из них чем резал парту. Многие из парт были заляпаны чернилами, клеем, красками, пластилином… Ну, да ваши мамы лучше меня знают, кто из них чем ляпал свою парту.

И, конечно же, были чернила. Эх, вы не знаете, что это такое! Тогда были настоящие чернила. И писали тогда не шариковыми ручками, как сейчас, а ученическими. Это такая деревянная палочка с железным патрончиком, в который вставлялось перышко. Металлическое.

И на каждой парте стояла чернильница, которая называлась непроливашкой. Да, из нее чернила не могли вылиться, потому что она была необычной. Представляете – стакан. В него жидкость наливается и обратно выливается. Потому что стенки стакана – ровные и имеют края, через которые жидкость легко выливается.

А вот у чернильницы края стенок загибались вовнутрь. И вылить из них чернила было просто невозможно. И это было правильно и разумно. Ведь дети бывают разные. Вы-то об этом прекрасно знаете. Не хуже меня. Если бы вместо чернильниц-непроливашек были простые стаканчики, тогда бы все эти чернила были бы… вы понимаете, где. Да что скрывать, они и так были везде. Но об этом чуть позднее.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru