ГЛАВА 1.
Вечер. Полтинник. Фифа
Предвкушение праздника – какое оно? А если праздник – Новый год, что тогда? Вариантов масса.
Дети ждут с неприкрытой, чистой, нетерпеливой радостью: ну, когда же? Завтра Новый год? Ах, нет?! А сколько ещё? Ой, долго… Дети хотят чуда и имеют на него полное право, ибо когда же ещё вершиться чудесам, если не в детстве? То, что к волшебству прилагаются подарки, порой – весьма дорогие, – так это примета времени. Материальное стало часто вытеснять душевное и духовное, а виноваты вовсе не дети. Это делают взрослые, перестраивающие мир и подход к чуду на свой вкус и размер кошелька.
У взрослых тоже есть лист ожиданий. Иногда он никак не связан с очередным стартом отрывного календаря, он прост и бесхитростен. Кто-то безуспешно ждёт здоровья, но живёт надеждой. Пожелаем им удачи в Новом году, она так нужна! Другие пытаются устроить и наладить семейный быт, влипая то в ипотеку, то в крупные покупки в духе «чтоб не хуже, чем у других». Третьи рассчитывают наконец-то встретить свою половинку, с которой удастся пойти рука об руку по жизни – и пусть это будет навсегда. Есть и четвёртые, и пятые, и седьмые, и один миллион сто с хвостиком… Среди них непременно найдутся и те, кто ждёт праздника и длинных выходных с некоторой опаской, потому что в оные дни работы бывает непочатый край – как всегда, плюс довесок сверху.
Какой довесок? О, этого хоть отбавляй! В виде травматизма, пищевых излишеств, чрезмерных возлияний, правонарушений, возгораний и прочих неприятностей, ведь именно в праздничные дни простым смертным попадает вожжа под хвост так, что другим простым смертным приходится разгребать на работе последствия. Вот, так и есть. Праздник ещё не наступил, разве что начался продромальный период важных клинических симптомов в виде предновогодней лихорадки, а проблемки уже сыплются, как из рога изобилия.
Синие огни и спецсигналы «скорой» неслись по расцвеченному огнями центральному проспекту города. То есть, могли бы нестись, но мешала вечерняя автомобильная пробка, мокрый снег, накрывший город вязкой пеленой, стремительно налипающей на всём, чего касается, да покрытый грязным слоем гололёда асфальт. Погодка брр-р, какая-то не зимняя, не праздничная, сплошь сырость и слякоть. Коммунальные службы щедро унавозили дороги реагентом, который сейчас отнюдь не помогал, а только усугублял ситуацию.
«Скорую» же вызвали «пэпээсники» Прим. авт.: жаргонное бытовое прозвище патрульно-постовой службы полиции, чей экипаж дежурил нынче вечером в районе элитной застройки, где были коттеджи стоимостью энное количество миллионов (скорее – десятков миллионов), высокие заборы, ухоженный парк и свой мини-бульвар для всякого рода заведений – от офисов преуспевающих компаний до ресторанов и кафе, где в предновогодние дни некуда яблоку упасть, все места заказаны под корпоративные вечеринки и семейные праздники. Зажиточный райончик, в шутках горожан часто именуемый Полтинником. Поймут не все, тут нужен тонкий подход к юмору. Мол, в столице своя Рублёвка есть, а мы от столицы чуть дальше, так что местные богатеи до тамошнего дохода не дотягивают, застряли на полумосковском уровне в пятьдесят копеек…
И всё же: в Полтинник абы кого охранять общественный порядок не пошлют! Люди здесь живут шибко серьёзные, к которым нужен особый подход и трепетное отношение. И областная-городская администрация, и владельцы заводов-газет-пароходов, и какая-никакая творческая элита завалялась, и прочая. Господа занятые, нервные, с нежной душевной организацией из-за забот о благе других людей, кои на проживание в Полтиннике денежек не заработали. Поэтому командир экипажа ППС тут целый капитан, а не какой-то старлей! И сегодня под его могучей и опытной дланью проходит боевое крещение сержант Толокушкин, дико взволнованный дежурством в таком элитном месте.
Снисходительный капитан только усмехается в усы, глядя на служебное рвение Толокушкина. Ну, что тут может случиться? Бомжей отродясь в Полтиннике не водилось. Периметр парка, ограды особняков и каждый метр приветливо мелькающего огнями бульвара напичканы видеокамерами. Золотая молодёжь может развлекаться, да, гоняя на запредельно дорогих авто не в самом адекватном состоянии. В таком случае ситуация может осложняться. Плавали, знаем.
Командир экипажа ещё не успел додумать мысль насчёт чего-то такого-этакого, как вдруг бдительный Толокушкин, выходящий из «Патриота» на перекур, прервал ленивый ход размышлений старшего по званию:
– Товарищ капитан! Фифа…
Голос сержанта имел двоякие интонации. С одной стороны, он намекал: вот оно, первое дело на месте боевого крещения, с другой – разочарованно констатировал, что дело-то бытовое, далёкое от приключенческой составляющей профессии.
Тьфу! Принесла нелёгкая! Капитан только бросил взгляд в окно «Патриота» и поморщился. Пьяная деваха, похоже. С корпоратива или вечеринки какой. А хуже оной особы может быть только такая же пьяная деваха, но благородного происхождения разного уровня – от депутатской дочурки до любовницы крутого бизнесмена. Голубых кровей в ней не больше, чем в Машке и Таньке из спального района или рабочей окраины города, а гонору столько, что всякие там всамделишные иностранные принцессы в подмётки не годятся. Гонор, наглость, уверенность, что папик или реальный отец всё разрулит, а низший класс утрётся – вместе со своими судами, штрафами, общественным мнением и справедливым негодованием. Такую фифу в антивандальную клетку для буйных «клиентов» ППС в «Патриоте» запихнуть крайне проблематично.
Полицейская машина стояла в боковом «кармане», образованном ажурной оградой парка. Летели крупные хлопья мокрого снега, начало подмораживать, и в свете уличных ламп блестел асфальт тротуара, подёрнутый тонкой свежей корочкой льда. А по льду брела, спотыкаясь, фифа, одетая в роскошное праздничное платье, длиннющий подол которого волочился по снежно-ледовой каше. Да, платье шикарное, голубого цвета, с глубоченным декольте и голыми плечами – для ресторана, не иначе! В руке фифа судорожно сжимала какой-то игрушечный вычурный фонарь. Неудивительно, что судорожно! Кожа рук и полуоткрытой груди приобрела специфический оттенок, свойственный последствиям переохлаждения.
Капитан ругнулся. Сколько находится умеренно посиневшая полураздетая деваха на улице? Кто её отпустил в таком состоянии? Компания аналогичных пьяных недоумков, кто ж ещё… И ладно, если только пьяных, а то ведь…
Фифа поравнялась с полицейской машиной.
– Гражданка! – строго воззвал Толокушкин, но как-то неуверенно-строго, поскольку в голосе теперь доминировали совсем другие нотки, нежели пару секунд назад.
