ГЛАВА 1.Тепло ли тебе, девица?
Будь проклят тот день, когда я села за руль этого драндулета! – я, то есть Евгения Николаевна Васильева, двадцати шести лет от роду, с силой хлопнула по рулю. – Что там еще было в «Кавказской пленнице»? Не помню!
Ну почему опять повелась на отцовские уговоры и взяла его машину, пока своя в ремонте? Ведь всем известно, что я и техника – две параллельные вселенные, и мой «Рено» нормально функционирует исключительно за счет умелых рук и доброго отношения ко мне бывшего одноклассника, владеющего автомастерской.
Отцовская вазовская «семёрка» меня ненавидела: открывала вторую переднюю дверь, когда захлопывалась водительская, запотевала в любую погоду, воняла жженой резиной, намекая, что трогаться с места я категорически не умею. Папа мог усмирять эту дуру цвета «пицунда» одним взглядом. Но где папа, и где дура, чёрт её дери!
Нет, паники не было, с чего бы паниковать? Время детское, сейчас кто-нибудь проедет и меня подхватит. Если очень повезет, то вместе с «семеркой». А пока я сидела в машине с отказавшей электрикой на грунтовой обочине посреди леса. На экране смартфона угрожающе высвечивалось 22:45. Машинально похлопав по всем карманам и заглянув в бардачок, попыталась найти хотя бы одну сигаретку, но семёрка явно была для меня несчастливым числом. Падал милый пушистый снежок, нос замерзал, и трасса была пустынна, как перспективы моей личной жизни. Нужно закрыть глаза и расслабиться
Тишина здесь, на забытой богом дороге, на которую мы с «семеркой» свернули после Т-образного перекрёстка, стояла необыкновенная. Если отбросить все неприятности, то можно услышать, как опускаются на колючие ветки высоченных елей невесомые снежинки. Конечно же, дверь с первого раза не захлопнулась! Ну и бог с нею… Подставить лицу новорожденному снегу было так... приятно? Какое забытое ощущение – стоять, задрав голову к небу, и ловить холодные пушинки языком. Прямо детство! С дерева слетела какая-то серебристо-белая птица, обрушившая с ветки целый сугроб и чуть не доведшая меня до кондратия. Ладно, птичка как-тебя-там, спасибо, что вернула в реальность. Конечно же, интернет не ловил и сеть, естественно, «не найдена». И вот только теперь паника липкими пальцами начала пробираться за пазуху, а в таких случаях лучше чем-нибудь занять мозг.
Где-то в салоне осталась карта, я открыла дверь и сунулась к переднему пассажирскому сиденью, чтобы поднять с мокрого (привет студентка, попросившая подвезти!) раскисший лист формата А4, на котором Ольга, моя коллега, распечатала карту, скачанную с какого-то сайта. Подсветив себе телефоном, я пыталась понять, это у меня с ориентацией плохо, или карта нагло врёт? Ага, значит, свернула вот здесь, по этой еле видной серой ниточке.
Если же вернуться назад, к перекрестку, то, прошагав еще пару кэмэ, можно погреться в придорожной забегаловке без названия.
- Охо! – зычно крикнула птица совсем рядом.
- Да уж! – нервно поежилась я под коротким норковым полушубком. – Сама от себя в шоке, знаете ли.
Сто лет не запирала машину ключом, да и кто угонит-то? Снегири? Совы? Хотелось весело засмеяться, но не получалось. Ну и влипла ты, Женечка!
Ладно, пройдусь пешочком, заодно согреюсь. Ни с того, ни с сего мне вдруг запелось в маршевом ритме: «Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве, пожелай мне удачи в бою, пожела-а-а-а-й мне удачи!» Ничего более оптимистичного память не подсказала, но песня бодрила. Через минут десять показался Т-образный перекрёсток и, свернув направо, я зашагала быстрее: прекратился снегопад и легкий морозец принялся покусывать нос и щёки. Прошло время, и запас бодрящих песен, слова которых я знала бы от и до, закончился. Тёмная тень сорвалась на меня так внезапно, что ноги сами присели, а руки закрыли голову. Большая птица скрылась из виду, с ветвей елей, что она задела, привычно уже падали комья снега.
Ну, хорошо! Пусть здесь редко ездят нормальные люди, но ведь ездят же? Моя надежда не хотела умирать ни первой, ни последней, она жмурила глаза и делала вид, что всё прекрасно. Знакомый писк помог воспрянуть духом: сотовый милостиво сообщал о том, что он пришёл в сетевое сознание. На ходу я искала в телефонной книге знакомый номер и, когда раздались первые гудки, чуть не запрыгала от радости!
- Тёть Тань, это Женя! Машина сломалась, и я тут заблудилась немного, иду пешком по трассе, замёрзла – жуть! Пусть Михай меня подхватит, а?
Странное молчание тёти поначалу было списано на оторопь от услышанного, но вот родственница, наконец, заговорила каким-то не своим, слегка осипшим голосом.
- Жень, ты же спать ложилась пять минут назад, какая трасса? Вы с Мишкой самогона дедовского хлопнули что ли? Шутите по-дурацки, как дети малые!
- Как спать? Я же не доехала до вас! – мозг отказывался анализировать полученные данные. – Иду вот по свежему снежку, папкина машина за поворотом осталась. У вас тут леса и днём-то выглядят серьёзно, а сейчас и подавно. Страшно! Если Михаю жалко бензина, так я бак ему залью, честное слово!
- Миша! – крикнула тётя в невидимое пространство, и волосы зашевелились под шапкой: я слышала, как там, в знакомом с детства доме, двоюродный брат разговаривал… со мной!
И тётка обращалась ко мне тамошней с укором:
- Жень, тут ерунда какая-то! Шуточки всё ваши, доведете до инфаркта меня, остолопы!
- Тёть Тань, ты чего? – какой весёлый у меня там голос, слегка пьяненький.
- Девушка звонит с твоего номера и говорит, что она – это ты!
- Алло! – как, оказывается, цинично-грозно разговаривает самозваная Евгения с незнакомцами. – Девушка, что происходит, вы кто? Почему пугаете моих родных?
- Ты Женя?
- Да.
- Евгения Васильева? Николаевна?
- Николаевна. – на том конце провода собеседница тоже почуяла неладное.
- Не может быть! Это я Николаевна Васильева!
Но доказать свою правоту не удалось: вопреки полным закромам зарядки, телефон прощально пискнул и погас. Надежда рухнула в глубокий обморок, а я разрешила себе паниковать и кричать от страха, что в сложившейся ситуации не удивительно.
- Помогите!
- Ите-ите-ите-те-те! – отвечало с издёвкой лесное эхо.
- Жила была девочка. Сама виновата…
Говорила сама с собой я всегда. Так было легче осмысливать происходящее. Об этой привычке знали и родные, и друзья, и давно уже привыкли. Нужно вернуться в машину, утеплиться и ждать утра. В конце концов, высосу бензин и разведу костёр. Видела же я как одноклассники, тогда еще наглые подростки, воровали топливо. Принцип же понятен. От появившегося во рту неприятного привкуса немного поплохело и уверенность стала испаряться.
Тогда спалю к чертям эту самую «семерку», к утру точно не замерзну, и еще до обеда тепла останется. Я развернулась и сначала не поверила глазам: сочная полная луна, висевшая аккурат надо мной, освещала засыпанную снегом широкую просеку, на которой еле-еле угадывалась какая-то колея.
