Я плыла по ленивой реке, раздвигая голубую прозрачную воду, и никак не могла догнать Артема, а мои подруги, Света и Мила, не могли поравняться со мной. Волны иногда плескали мне в лицо, и тогда я сердито фыркала и жмурилась – опять в бассейне водного парка «Питерленд» запустили большие волны. Вот и сейчас мне в лицо плеснула волна, я закачалась на ней, и тут подруги меня настигли. Взявшись за руки, мы закружились в теплой голубой воде. Вскоре к нам присоединился Артем. Мой Артем, я до сих пор не могу поверить, что такой потрясающий парень любит меня.
Волнение в большом бассейне утихло, и мы поплыли на мелководье. Помогая мне вылезти, Артем взял меня за руку, и я порадовалась, что маникюр и педикюр у меня свежие, в ярких тонах. Недавно Артем признался, что ему очень нравится мой маникюр, и поинтересовался, какие драгоценные камни нравятся мне. Ласково сжимая мои пальцы, Артем сказал:
– Сейчас мы с Ксюшей спустимся с горки на ватрушке.
– Пойдем скорее! – вскричала я. Люблю катиться на ватрушке по обледенелому склону или рушиться, поднимая фонтаны брызг, в бассейн «Питерленда», и, конечно, я испытывала восторг потому, что рядом есть Артем – обнимает меня, сильной рукой правит нашей ватрушкой, а если мы переворачиваемся, подхватывает меня, чтобы я не расшиблась. Да, мой Артем такой – заботливый и сильный. Держась за руки, мы пошли к нашей любимой горке.
– Подождите, – раздался сзади голос Светы. – Можно и мне с вами?
Я досадливо передернула плечами. Нет, конечно, я люблю своих подруг, но надо же понимать, что у меня с Артемом всё серьезно, и можно хоть иногда оставить нас в покое.
Мила схватила Свету за руку и что-то ей говорила, но Света выдернула руку и рысцой бросилась к нам, пришлось ее подождать.
– Ну, девчонки, бежим, – Артем взял нас за руки и повел на горку. Там, взяв ватрушку, он сел и сказал:
– Прошу вас, леди.
Я шагнула к любимому, но Света споткнулась, рухнула ему на колени, ватрушка начала движение. Артем и Света скрылись в тоннеле, а я осталась одна, как последняя дура! Ну, подруженька, устроила мне… Я замерла. Неужели Света хочет отбить моего Артема? Конечно, я уверена в нем, но такое поведение подруги наводит на серьезные размышления. Я одна скатилась с горки, не ощущая обычного восторга. «Артем не может предать меня», – решила я, выныривая на поверхность теплой голубой воды. Мой любимый стоит на бортике у края воды. Сердце мое привычно защемило при виде его стройной подтянутой фигуры. Моя голова достает как раз до его широкого плеча, а вот Светина белокурая макушка касается его виска. Подруга стоит совсем близко к моему любимому, наманикюренным пальчиком касаясь его груди и плеча. И лак она выбрала почему-то такой же, как у меня. Неужели приятно видеть свой лак на близкой подруге? Я-то никому не подражаю. И тут горячие слезы ослепили меня – я поняла, зачем она делает это. Значит, действительно хочет отбить моего Артема. Я неуклюже выбралась из воды. Артем поспешил ко мне, взял за руку.
– Пусти меня, – прошипела я.
– Оксана, что случилось? – нежно спросил он. Спазм перехватил мое горло, я ничего не могла сказать. Ненавижу себя в такие моменты. Я затрясла головой, мокрые волосы облепили плечи.
– Уйди, – хрипло прошептала я.
– Ладно, успокойся пока, а я схожу в парилку, – растерянно сказал Артем, выпустил мою руку и ушел. Я проскочила мимо Милы и бросилась в раздевалку. Купальник я содрала с себя, оставляя царапины от длинных ногтей, но не чувствовала боли. Сердце щемило сильнее, в голове была пустота, и только одна картина стояла перед моим мысленным взором – длинный палец Светы с отливающим розовым лаком, скользящий по груди моего Артема. Я торопливо собрала вещи, отдала на выходе пластиковый браслет-пропуск и покинула «Питерленд». Пронизывающий ветер с Финского залива бросил мне в лицо колючие снежинки, но я не почувствовала холода. Почти бегом я спешила на остановку автобуса. Артем отвез бы меня домой на такси, но сейчас у меня в кармане пуховика лежит только студенческий проездной – Артем же пригласил меня в аквапарк, и деньги были у него. Я уже привыкла, что, когда мы идем гулять (кафе, кино, театры, музеи), платит он. Я думала, что он будет мне хорошим мужем и готовилась ответить ему: «Да!», на предложение стать его женой. У меня были большие надежды на этот вечер. Лак для маникюра и педикюра я выбрала, советуясь с мамой. Она подшучивала над моими сомнениями, но помогла выбрать оттенок лака и сделала педикюр. Застонав, я прислонилась к окну автобуса. Зимой в нашем городе темнеет рано. Декабрьскую ночь расцветили огни праздничной новогодней иллюминации. Гирлянды и нарядные ёлки на улицах Санкт-Петербурга переливались разноцветными огнями как фантастические драгоценности. Мы с Артемом хотели погулять в Новый год по Дворцовой площади, посмотреть праздничный фейерверк. Артем любит такие зрелища, на его родине такого нет.
В метро среди людей я чувствовала себя особенно одинокой. Не знаю, как дошла до дома, ресницы смерзались от слез. Холод арктической ночи пришел в Санкт-Петербург с началом зимы. Сразу же встала Нева, и только ледокол разбивал лед под Дворцовым мостом – мы с Артемом видели этот мощный корабль из Эрмитажа, стоя у окна Павильонного зала. Небо было тогда сияющеголубое, со стальным оттенком. Таким видел небо Санкт-Петербурга Теофиль Готье, когда бывал в России. Не знаю, как я добралась до своего дома, ни разу не упав. Мама испугалась, когда я шагнула через порог.
– А где Артем? – только и спросила она.
– Мы расстались, он мне изменил, – ответила я, как героиня Барбары Картланд, и свет коридорной лампы померк перед моими глазами.
На следующий день я проснулась, когда в моей спальне было уже светло. Я взглянула на часы – одиннадцать! Я проспала лекции в техникуме! Я подскочила с кровати и шлепнулась обратно. Прибежала мама и не пустила меня на занятия. Оказывается, ночью у меня была температура. Взволнованная мама вызвала врача. Мне выписали больничный. Я включила телефон – двадцать пропущенных звонков от Артема, десять – от Светы. Я заплакала и отключила телефон – сил моих нет сейчас разговаривать с ними. Мама сидела со мной, сбивала температуру.
Прошло три дня, я решилась позвонить Артему, но он был вне зоны доступа. Позвонила Свете, она тоже недоступна. Ужасные сомнения превратились в реальность: они бросили меня и теперь наслаждаются обществом друг друга. Слезы хлынули с новой силой. Пришла мама, и я рассказала, как со мной обошлись лучшая подруга и мой парень. Мама обнимала меня как в детстве, целовала, иногда мне казалось, что я слышу её сдавленные смешки. Но мне стало легче.
